ОТКРЫТЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОГО АКУШЕРСТВА И
ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОТЕРАПИИ
ПРОФЕССОРА Н.В. СТАРЦЕВОЙ

20 марта 2016 года, воскресенье

Я снова в Усть-Качке (даже взял с собой рыжую тетрадь для записей), хотя неделю назад не рассчитывал сюда возвращаться. Наташа болеет здесь простудой (или гриппом) три дня после купания в бассейне и здешнего прикамского ветерка. Сегодня застал её с температурой и кашлем. Опять отёки на ногах. А вчера говорила по телефону, что отёков нет. Тяжело…

Я решил всё же ещё дома остаться здесь до вторника, чтобы вместе уехать. Но отдыха уже не будет ни для неё, ни для меня. Только что оформил своё здесь пребывание в администрации, оплатил да сходил в аптеку за аспирином. Наташа пытается до обеда уснуть, но в столовую хочет идти сама к самому началу кормления…

Позавчера мы с тобой, родимчик, должны были идти во Дворец им. Солдатова на выступление детей из твоей музыкальной школы. Но родители тебя не отпустили: якобы, ты болен. Я пошёл один. Концерт мне понравился. Были совсем юные (но постарше тебя) и выпускники. Поразило опять то, что все возрастные группы играли без ошибок и держались уверенно! В бытность мою учеником музыкальной школы № 2 такое мне не могло даже и присниться! (Нисколько не щемит сердце, когда вдруг прохожу и мимо её здания на улице Уральской). Твоя учительница руководила камерным оркестром: она выбрала для исполнения очень интересные произведения, яркие, сочные, но вовсе не искромётные, как у других педагогов. Это мне говорило об её прекрасном вкусе и оригинальности.

Я привёз в Усть-Качку твой хороший портрет полуторалетней давности, с арбузом. В комнате сразу стало светлей и теплей.

Однако на мои восторги в отношении нашей с тобой обращённой в будущее дружбы, кажется, ложится тень, которую вовсе не ты наводишь. Вчера по телефону твой папа сказал мне: твои воспитатели из детского сада выложили в Интернет информацию о достижениях своих питомцев, в том числе и о тебе. Я даже ещё и не слышал о таком достижении прогресса. Но там сообщалось, что ты у нас малоактивный, малообразованный, неусидчивый; даже творческие способности характеризовались ниже среднего уровня! Вот она рука чинуш от детской педагогики…

Я бы согласился со всем, кроме последнего. Именно это и выдаёт в твоих несчастных воспитательницах отсутствие собственного таланта и умения ценить его в других. Ты не раз говорил родителям и мне (походя), что боишься своих наставниц. Когда раз зимой сдавал утром тебя в садик, то убедился в правдоподобии такой картины. Одна из них грубо (истошно) орала на другого малыша, не заметив моего присутствия. У другой такой грубый голос (при внешнем относительном благообразии), что ласки не следует ждать и от неё. Зато когда в тот же день я забирал тебя домой вечером, твои шикарные ботиночки были сверху донизу и внутри сырые. Сушить или проверить одежду и обувь после прогулки по зимним лужам, видимо, не входит в их обязанности. Тогда тебе удалось избежать болезни, а теперь ты уже неделю или больше болеешь простудой…

Мало того, что, что детские педагоги не выполняют своих обязанностей, но на тебя легла тень их неукротимой зависти. Придётся объяснить. Дело в том, что в России в воспитатели детских садов, яслей и медсёстры идут работать (исключения случаются нечасто) девочки из неполных семей или где есть отец-алкоголик. Отсюда их слабые нравственные, умственные или творческие способности, что и отольётся их будущим воспитанникам. Мужья у них часто тоже алкоголики. Из такого тяжёлого окружения детишкам из садов и яслей трудно выбраться – без нравственных и физических потерь. Хотя ты не можешь осознать ещё сложность ситуации (а лишь чувствуешь, и давно), но мы с твоими родителями подумываем, не перевести ли тебя в старый садик. Там ты ещё не чувствовал ледяных объятий зависти, хотя болел простудами гораздо чаще.

С первых же месяцев после появления на свет я учу тебя творчески относиться к жизни. И ты охотно идёшь этим курсом – в общении с любимыми. Именно благодаря твоим творческим успехам, тебе и прощаются большие шалости с неудобными последствиями. Вместо ремня – поцелуй.

А усиленно учить тебя цифрам и буквам я не собираюсь. Если это делать до школы, то там будет скучно на уроках. Те самые наставницы себе и поставили низкую оценку за собственные усилия и с чувством выполненного долга приклеили тебе ярлык неуспевающего. В общем, дела у тебя хуже, чем если бы ты был из детского дома или рос без отца. Всё то же самое может произойти и в школе. Поэтому ближайшая важная цель – правильно выбрать общеобразовательную школу и учительницу, похожую на твою наставницу по музыке Ольгу Владимировну.

Знаешь, у твоего папы тоже были проблемы с воспитателями. Сначала он «ходил» в садик возле дома (договаривались по блату). Там дети тоже не любили воспитательницу. Зато была там престарелая и кривая нянечка, ранее отсидевшая срок в тюрьме. Вот к ней-то и льнули все детишки. Конечно, приходилось терпеть такую парадоксальную ситуацию. Потом Наташа сумела «выбить» место в садике от мединститута. И всё бы ничего – там мою жену уважали, поэтому уход за ребёнком был обеспечен. Только Саша всё равно не любил его посещать. Чаще всего отводил его я – по пути на свою новую работу в ПНИИВС. У нас с сыном тогда был ритуал: после переодевания и прощания помахать друг другу рукой в окно (рядом с которым стояли горячие котлы с кашами и пр.). Однажды, задумавшись о предстоящей экспериментальной работе, я сошёл с троллейбуса, оставив сына внутри. Хорошо, что жена ехала с нами же. Троллейбус остановился, и я сдал Сашу воспитателям. В другой раз, торопясь на службу, забыл ему помахать. Потом оказалось, что это пришёл чёрный день в жизни садика: Саша ревел целый день, стоя среди горячих котлов с кашей у того самого окна, пока я не забрал его, идя с работы. О сотовых телефонах никто и не мечтал в те времена, поэтому глас твоего будущего папы оставался без ответа много часов…

Сейчас после обеда Наташа хорошо уснула, я пошёл опять прогуляться по территории. Любовался соснами, прохаживался возле корпуса «Малахит»…

Вообще, оставаясь в городе, я уже неделю нахожусь на учёбе, повышаю квалификацию на кафедре психиатрии. В основном, это повторение пройденного двадцать лет назад. На первой лекции профессор сообщил, что личность человека формируется к 3 годам. И добавил: условно. Доказательства на лекциях не принято приводить. А ранее мы с тобой говорили, что для формирования зрелой личности важно уметь говорить «нет». Когда подрастёшь, то увидишь, услышишь, узнаешь, как взрослые, толстые и лысые люди не могут отказать другим, не хотят поддержать слабого, не желают замечать преступлений (которые можно предотвратить даже не силой, а лишь сочувствием). При чём тут три года от рождения? И не является ли учение о личности всего лишь учением о её недосягаемости для большинства людей?

Профессор рассказал интересную историю о гениальном мальчике, вот только причины такой экстраординарности «не понятны, не видны никому». А напрасно. … На мой взгляд, почти все детки рождаются гениальными. Не буду даже делать исключения для тех, у кого родители пьяницы или шизофреники (в качестве примера можно сослаться на родителей Бетховена). А вот после рождения следует очередь «воспитания», которое и низводит ребёнка до среднестатистической «личности». Зная это давно, мы и стараемся растить тебя (и твоего братца с сестрёнкой) без грубых наказаний, в атмосфере радости, которую и пытаемся добыть любыми приемлемыми способами. Где уж там твоим детсадовским наставницам понять твою незаурядность! Ведь даже то, что ты занимаешься музицированием со скрипкой вызывает у них едва ли не насмешку. Вот они и мстят тебе за то, что ты не желаешь кушать ту гадкую пищу, которую там молча едят другие, не хочешь спать после прогулки, да ещё и прививки тебе только мешают жить, и вовсе не вызывают чувств гордости за медицину и благодарности воспитателям.

В начале своей карьеры психотерапевта читал книги разных направлений. Попалась и такая от психолога Козлова [308], весьма окрыляющая. В ней он приводит цитату выдающегося педагога старых времен А.С. Макаренко: «Педагогика – это шарлатанство». Конечно, это не о себе и своих методах. Это о том, что имеет место быть вообще в деле образования. А чуть позднее, уже после безуспешной попытки доказать так называемым учёным полезность моих методов, я с большим удовольствием прочитал книгу Макаренко «Педагогическая поэма» [309] и увидел, что его принципы и взгляды очень близки тем, которым обучались мои пациентки для решения проблем беременности и не только.

У Козлова немало книг, и все одна другой не хуже. Давай, посмотрим, какими мыслями он делится с читателями-учениками [308, с. 235]: «Ребёнка надо учить морали. Однако бездумное следование морали для духовно и душевно развитого человека уже безнравственно. Мораль и нравственность употребляются как синонимы только в дурных философских словарях. Мораль – это принятые каким-то кругом для себя или другого круга людей готовые мнения о том, как людям жить надо. Нравственность же – это другое. В нравственности нет готовых формул. Это поиск, это путь, где известно только направление: забота о людях, об их здоровье и счастье. Как нетрудно догадаться, я – глубоко аморальная личность. Действительно, если вдруг интересы человека и морали остро столкнутся, я буду поступать не морально, а человечно». Эти и подобные идеи брызжут из автора фонтаном.

В своих книгах он деликатно издевается над учёными от психологии, ломает их устоявшиеся схемы, категории, предметы гордости. Посягает даже на святая святых – «учение» «всем известного» Гиппократа (которого никогда и не было на свете) о четырёх типах человеческого темперамента: сангвиническом, меланхолическом, холерическом, флегматическом. Оно было позднее творчески развито и «углублено» И.П. Павловым, уже в прошлом веке. Однако сами педагоги и психологи, представители разных научных школ отмечают, что не бывает чистых типов, за редчайшим исключением. Но чему служит тогда классификация? Заблуждениям? Не без этого. Тот самый Козлов своими экспериментами показывал, что может менять «свой» так называемый темперамент на любой другой в зависимости от условий задачи. А что же на это учёные? Они предпочитают не сердить классиков, потому что сами удобно пристроились под их крылом. Вспомним слова безутешного Гёте [307*]: «Чем больше я знакомлюсь с естествознанием, с его каждодневным прогрессом, тем чаще сами собой напрашиваются мысли о том, что движение вперёд и движение вспять происходит в нём одновременно. Здесь я выскажу лишь одну из них: мы не выбрасываем из науки даже заведомые заблуждения. Причина этому есть очевидная тайна. Если бы многие не чувствовали себя обязанными повторять неправду только потому, что однажды она была уже ими сказана, то люди были бы другими».

30 марта 2016 г., среда

Миленький, маленький мой,

Не могу ни писать, ни читать, ни делать…

Вчера похоронили старшего брата твоего папы Антона, которого ты никогда не видел. Он жил в Арзамасе последние двадцать лет, ему было всего 50 лет…

Сегодня встретил твоего папу и свою Наташу с поезда. Не знал и не ведал, как она переживёт эту трагедию. Сама еле ходила и ходит уже 10 дней. Перед отъездом их в воскресенье ты был у нас. Я просил тебя пожалеть бабушку. Думал, тебе это ничего не станет, ты ведь почти всегда бодрый и любящий внук. Но ты вдруг говоришь: «Я стесняюсь…»

А по возвращении их домой я научил тебя целовать бабушку, она тоже тебя целовала – потом ты, не стесняясь, вытирал руками места её поцелуев. От арзамасской родни привезли на память несколько прекрасных самодельных кукол, которых было решено передать Милане. Ты куксился, что тебе ничего не привезли в подарок и плакал полчаса. Бедный мой тигрёнок! Ведь не на праздник же ездили, но ты этого понять ещё не можешь. … Неужели верным является суждение, что печаль и слёзы у человека – это следствие утраты возможности подкрепить в очередной раз условный рефлекс обладания? Поневоле приходится вспоминать слова выращенного в любви знатока детских душ [310*, с. 31]: «От так называемого соревнования до зависти в семейном быту один шаг. Не поддразнивайте ребяческого самолюбия неуместными похвалами. У детей есть свой суд, свой смысл, своя расправа. Не верьте часто мнимому их рассеянию: под этой личиной нередко притаивается очень зоркое и увёртливое наблюдение. Одним словом, не мешайтесь в дело природы».

Меж тем тяжёлый период Наташиного отсутствия приходилось заполнять смотрением теленовостей. Наши уже начали отвод войск из Сирии, демонстрируя всему сочувствующему миру мудрость Кремля, которая на Западе воспринимается как очередная уловка. А сами сирийцы, наконец, освободили искромсанную боевиками ИГИЛ Пальмиру, захваченную террористами год назад при бездействии так называемой коалиции во главе с США. Наш Эрмитаж уже объявил о готовности после разминирования приступить к реставрации. Почти весь мир поздравляет Россию, главную «виновницу» победы, с освобождением Пальмиры – кроме президента США и английской королевы! Как сказал известный российский политобозреватель, они так и не могут решить: это хорошо или плохо! Ещё бы: можно ли бороться с ИГИЛ и президентом Сирии Асадом одновременно? Это же шизофрения! Мы с тобой уже говорили об этом раньше. Кандидат в президенты США, олигарх Трамп назвал это по-простонародному «идиотизмом». Снова в точку! Американские самолёты бомбят вовсе не ИГИЛ, а нефтепроводы, принадлежащие народу Сирии. Шизофрения глубоко прижилась в линиях поведении американского военного командования и главенствующего политического руководства. И они с удовольствием талдычат об успехах «наших совместных действий» в Сирии – после тяжелой и опасной работы, выполненной российскими военно-космическими силами в одиночестве, которое никто, на самом деле, не желает с ними разделить.

Вообще, американцы любят бомбить гражданские объекты под прикрытием лозунгов о высоких целях. В конце Второй мировой войны они дотла сожгли Дрезден с окрестностями и несколькими сотнями тысяч немцев [311]. Там не было военных объектов, правда, он попадал в зону ожидаемой советской оккупации. Тем хуже для гражданского населения! Американцы с удовольствием разбомбят и собственные военные базы, если надо скрыть следы своих преступлений [312].

Вот такая у них давняя, но обыкновенная шизофрения!

Герой одной пьесы Б. Шоу [313*], полковник Толбойс, будучи в африканской военной экспедиции, сбросив маску вечной английской надменности и снобизма, в минуту откровенности говорит: «Я пишу картины, чтобы остаться в своём уме. Имея дело с людьми – всё равно, с мужчинами или женщинами, - я чувствую себя помешанным. Человечество всегда обманывало меня; природа – никогда».

Не будем умиляться сим театральным откровениям. Сегодняшние американские и английские вояки в Африке, развязавшие многолетние кровавые войны, приписываемые обычно жестокости Аль-Кайды и ИГИЛ, вовсе не занимаются художествами, а под прикрытием тайных операций продолжают совершать всё то зло, которое неизменно, прямо или косвенно, направлено против России. И никакие, даже выдающиеся сатирики как Б. Шоу, К. Воннегут, Д. Хеллер не способны вылечить той англосаксонской шизофрении среди представителей высшей руководящей знати. Лечению болезни может помочь только русская усмиряющая сила, если её не подорвут безродные космополиты из либералов, или презренная сволочь безотечественных бродяг, выражаясь словами Ермака из пьесы старого русского автора [314*]. Сия опасность ещё сохраняется для отечества, в почву которого сильно вросли корни дерева, давшего приют коварным питомцам гнезда Ельцинова, made in ЦРУ [188]. Не услышал народ голоса гения, вложенного в уста князя Радомского, а если и слышал, то не поверил: "Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные и который, может быть, в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!). Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова „любовь к отечеству“ стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное" [315].

30 апреля 2016 г., суббота, вечер

Солнышко моё,

Вот мы и съездили с женой первый раз в этом сезоне на дачу без вас. Я в отпуске два дня. Торчали бы и дальше в Добрянке, но твои родители решились купить дачу в Новых Лядах, поэтому потребовали моего присутствия при покупке. Тебя не видел: вместе с Миланой вас увезли к нашим сватам. А с Лёвой встречался. Перед этим я купил большущие сливы по сходной цене. Твой братец ухватился за одну, поел, получил удовольствие, потом вцепился зубами в другие. Этим он и отличается от тебя: ты всегда отказываешься от тех овощей, фруктов и вообще продуктов, которые тебе предлагали впервые в жизни. Я бы и забыл про эту особенность, но когда увидел, с каким азартом Лёва хватает сладкие дары природы, вспомнил совсем другие картинки, связанные с тобой. Лёва растёт активным, любопытным, но в отличие от тебя своей походкой пока походит на увальня.

За это тяжёлый для нас, и в особенности для твоей бабушки, месяц ты проделал большое развитие в музыке. Занимаешься теперь в школе только раз в неделю, а домашней подготовкой с бабушкой – тоже однократно, перед встречей с учительницей. Две недели назад я решил едва ли впервые записать твой урок с бабушкой на видео, но, в основном, надеясь сохранить на память твой чудный голосок, а увидел и услышал, как толково ты начал играть, точнее, водить смычком по нужной струне! Повторил запись и в этот понедельник. Ещё больше удивился – занимался почти целый час. Умница!

Конечно, я не хочу, чтобы ты был музыкантом-профессионалом, но как хорошо это тебя развивает! Именно из-за твоего урока во вторник мы и не уехали сегодня же на дачу в Добрянку. Зато два часа назад вернулись из поездки на Северное кладбище, где посетили могилки моих родителей, моей бабушки Тони и Наташиной свидетельницы на свадьбе Клары Белоусовой, которая сыграла большую роль в нашей жизни. За несколько лет до смерти она полностью лишилась памяти и даже нас с Наташей не узнала, когда мы зашли в последний раз в её квартиру – так и расстались, будто чужие. Было жаль её. Но себя мы уже тогда почувствовали осиротевшими.

Могилка бабушки Тони находится в заброшенном уголке, на краю кладбища, в 128 квадрате, почти у дороги, но рядом колышется такой чудный сосновый бор, что понимаешь: «Это по её вкусу!» На памятнике чудная фотография! Хоть была бабушка малообразованной, во всём покорной (вероятно, со слабым характером) своему мужу Мину, но на портрете поражает её царская осанка. Если наши Швецовские лица и выглядят симпатичней прочих, то это от неё. Про моих незабвенных родителей ты уже знаешь немало. У них очень красивый памятник в квадрате 90 из чёрного карельского мрамора с портретами по камню. Там папа похож на себя, если смотреть сбоку справа. А мама – настоящая со всех сторон. Мы только не посетили могилку одной девочки-женщины, умершей ровно 10 лет назад. Я с ней учился в одном классе школы № 22. В ней был блеск, который я распознал не сразу: умница, нестандартная красота, доброта, чудный голос, очень длинная каштановая коса. Ещё до прощального выпускного вечера сердце моё разрывалось от тоски, что она никогда не будет принадлежать мне. Я угадал. Она выпорхнула из Перми в Ленинград на учёбу, потом за рубеж. … Если бы не она, то я никогда бы не разглядел в своей будущей жене черты моего идеала – с тем же грудным голосом, блеском ума, прекрасными тёмными волосами, которые до встречи со мной тоже укладывались в длиннющую косу. Они были и одного знака Зодиака – Водолеи. Вот она, моя бывшая одноклассница, показавшая мне путь к счастью, и лежит сейчас под серым камнем на Северном кладбище Перми. Я хотел сегодня навестить и её могилку. Но зная, что моя жена к ней очень ревнива и ранима после смерти сына Антона, не стал высказывать свои мысли вслух.

Взгляни на эти цветочки, называемые в народе мушкариками, которые уже около пяти лет растут на даче в Добрянке и которые помнят свою юную хозяйку. Их мне дали на память о моей платонической любови родители той самой незабвенной девочки со своего старого садового участка в Перми.

Мой родной Максимка! Дай тебе Бог в жизни испытать такую любовь, которая окружала меня с Наташей! Без этого даже трудно мечтать о плодотворной творческой профессиональной работе, без которой мужчина – лишь фантом или пугало.

Старшие классы школы традиционно превращаются в выставку женихов или невест, но не надо из неё делать ярмарку. В школе ты должен лишь углядеть возможный идеал девочки, а сделать её своей стоит лишь после выхода на профессиональную дорогу. Если такое случится раньше, не станешь профессионалом, а не будешь профессионалом – не удержать в руках идеала.

Я теперь часто думаю, в какую же школу тебя отдать. Родители говорят в голос, что не связывают твой образ с фигурой врача. Я ведь тоже хочу, чтоб ты был исследователем моря, но не рядовым собирателем фактов, а создателем гипотез и теорий. Конечно, я предусматривал сперва для тебя высшее медицинское образование, а потом уже – море. Родители считают, что твоя неусидчивость отрицает докторские наклонности. А я вот подозреваю, что ты из тех, кто ловит всё на лету: недаром же Близнецы – твой знак Зодиака, знак воздуха. Как ты понял из начала главы, я не доверяю Гиппократу в его делении людей на четыре типа психической деятельности. Уже давно считаю, что двенадцать знаков Зодиака гораздо больше и точнее скажут об особенностях личности. Эти космические подсказки с первых дней жизни наших внуков помогают мне с женой, с оглядкой на родителей, в выборе их жизненного пути.

Твоя мама на днях заметила, что медицинское образование для тебя в качестве первого вызовет потерю времени, и затем будет трудно вписаться в морскую жизнь как профессионалу лет так в 35-40. Пожалуй … В общем, сговорились, что тебе сразу следует выбирать школу с биологическим уклоном. Дальше видно будет.

В наши дни уже стало определённо: без больших денег и связей не удастся вписаться в серьёзную команду, а быть на побегушках – не для нашего рода.

В последний рабочий день в среду решил сходить в библиотеку Горького и почитать книги профессора педагогики А.И Кочетова из Рязани. Это бывший пермский ученик моей бабушки Нади, учительницы русского и литературы. Она была светилом для него всю жизнь. У меня сохранилось его несколько писем – их мне передала тетя из старого архива бабушки.

В одной из книг рязанского профессора [316] есть важные и для нас мысли (собственно, не нам ли с тобой и другими внуками адресованы эти строки?): «Нравственное самовоспитание является сердцевиной самовоспитания школьников. Самовоспитание умственное, физическое, трудовое идёт тем успешнее, чем глубже оно связано с формированием положительных нравственных качеств и искоренением недостатков. … Видную роль в самовоспитании играют идеалы». В другой работе [317] учёный-педагог обобщил ситуации, которые часто имеют место, в том числе и в твоём садике и с тобой лично: «с. 26. Во-первых, учителя с низким уровнем педагогического мастерства называют трудными до 1/3 довольно развитых и любознательных детей, обвиняя их в недисциплинированности и нежелании учиться. Во-вторых, учителя с различным уровнем педагогического мастерства дают разную характеристику одним и тем же подросткам. Лишь в двух случаях из 10 совпали представления о трудных детях у всех без исключения учителей». Этот специалист детских душ любовно и уместно цитирует выдающегося русского педагога А.С. Макаренко: «Воспитать человека – значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается его завтрашняя радость».

Несмотря на сильное давление советских традиций книгоиздания с его обязательным уклоном в коммунистическую пропаганду и идеологию, книги Кочетова, хоть и малы объёмом, характеризуют автора как подлинного профессионала, а не заискивающего перед властью краснобая. Читая его, я пытался лучше понять душу моей любимой бабушки Нади. Наверное, она походит и на эти чудные цветы от родителей Аллы Харченко.

На фоне таких высоких педагогических стандартов прошлого всплыли мысли о корпоративной морали сегодняшней школы, берущей начало из 90-х годов прошлого века. В устах педагогов это звучит так: «Мы имеем патент на образование, а не на воспитание». Как страшно, если бессердечие и рационализм неких школьных учителей сумеет сломать ростки твоей прекрасной, талантливой на доброту и творчество души.… Мы с тобой будем бороться с гноеродными проявлениями жизни! Опыт есть…