Читальный зал
Рекомендуем
Новости редактора
Фашизм и либерально-олигархическая «демократия»...
(«Богатым будешь, знатным будешь, трудно честным остаться»)
Беседы с внуком. Ч. IV
Вымышленный царь был человек с изуродованной психикой, имевший явные патологические наклонности. Я тебе писал ранее, что подложный царь «на фронтах» своих побед и поражений приобрёл заболевание шизофрению, для которой характерна необычайная жестокость вкупе с агрессивностью на фоне вычурного или странного поведения. «с. 68. Кроме страсти к тушению пожаров, такую же болезненную тягу Пётр испытывал к выдиранию зубов и к препарированию трупов. Вырванные им зубы он складывал в специальные мешочки, которые зачем-то бережно сохранял, и после его смерти они обнаружились в его личных вещах вместе с набором специальных щипцов.
Особенно отталкивающей видится страсть Петра к анатомированию. Во время своих заграничных путешествий он обязательно посещал анатомические театры и с каким-то удовольствием подолгу разглядывал препарированные трупы и различных уродцев, заспиртованных в банках, и покупал их для своей Кунсткамеры. В Амстердаме во время подобного посещения ему так понравился заспиртованный младенец, что он его вытащил из банки и поцеловал в губы. В Лейдене, во время осмотра другого анатомического театра, Пётр, заметив брезгливость на лицах некоторых русских из своего сопровождения, пришёл в такую ярость, что заставил их зубами разрывать мышцы на препарированном трупе, выставленном как один из экспонатов этого театра. Казнив свою любовницу Гамильтон, он поднял за волосы её отрубленную голову, поцеловал в губы и стал давать своей свите некоторые пояснения, показывая вены и кости перерубленной шеи. Когда в 1715 г. умерла царица Марфа Апраксина, вдова его брата Фёдора, славившаяся своей безупречной жизнью, Пётр принял участие в её вскрытии, желая убедиться, сохранила ли она свою непорочность».
Царь в 1692 г. отсутствовал на похоронах своего семимесячного сына Александра, хотя находился в этот день рядом, в Москве. На с. 82 Куковенко пишет: «25 января 1694 года…скончалась царица Наталья Кирилловна, мать Петра, которую он, казалось бы, горячо любил. Было ей всего 43 года. Застав в этот день мать безнадёжно больной, Пётр всё же не остался у постели умирающей, а уехал в Преображенское. Не явился он и на похоронах матери и не проводил её в последний путь. Не был он и на заупокойной литургии на третий день, на девятый, двадцатый, не был он и на сороковинах. … В течение последующих тридцати лет своей жизни Пётр ни разу не вспомнил о матери, поэтому можно смело утверждать, что сыновних чувств он к ней не испытывал».
Во время Великого посольства 1697-1698 г.г. Пётр из Германии неожиданно отправляется вместо Вены в Голландию. Конечно, его тянуло на родину, в Саардам (именно этот разрыв с отчим краем и стал побудительным мотивом к шизофрении), где встречался со своими родственниками. Есть и другие, не менее убедительные свидетельства подложности царя, ведь он был протестантской веры, и в конце 1691 г. двойника начали систематически обучать православным канонам (!) и ритуалам. Ведь только одно это должно было быть для современников доказательством того, что в России правит религиозный оборотень, а значит … Почему же для историков это так и осталось мелким (благодаря им же и малоизвестным публике) артефактом в их фантастических писаниях про эпоху Петра?
Совсем болезненным представляется отношение к царевичу Алексею, который умер под кнутом отца, хотя следствие не обнаружило никаких следов заговора против Петра. Так бешеный голландский плотник оставил Россию без наследника! А как старались романовско-советские историки и псевдописатели, лауреаты всяческих премий, доказывая необходимость подобной расправы! Но вот уж совсем странная страница истории Петра. Речь пойдёт об его отношениях с главой Преображенского приказа тайных дел (сегодня во всём мире эти дела совершает так называемая тайная полиция) «князем-кесарем» Фёдором Юрьевичем Ромодановским, который, видимо, под угрозой расправы в случае непослушания и посадил плотника на русский престол. Пётр постоянно подчёркивал в письмах Ромодановскому своё подчинённое положение и постоянно отчитывался перед ним. Так, например, следуя в Азов в 1695 г., он писал ему: “Min heer Konig! Письмо вашего пресветлейшества, государя моего милостивого, в стольном граде Пресшпурхе мая 14-й день писанное, мне в 18-й день отдано, за которую вашу государскую милость должны до последней капли крови своей пролить…” [цит по 204*]. Далее он писал о ходе следования судов и причинах задержки. Письмо заканчивается следующими словами: «Всегдашний раб пресветлейшего вашего величества бомбардир Piter». И подобный тон в письмах…сохраняется до самой смерти «князя-кесаря».
«с. 114. Почти все историки в подобном обращении видят не более чем шутку. Но эта «шутка» продолжалась в течение двадцати пяти лет и принимала довольно странные формы. Токарь Петра Андрей Константинович Нартов рассказал следующий случай: по дороге в Преображенское Пётр встретил богатую карету Ромодановского и, приветствуя его, не снял шляпу. Ромодановский пригласил царя к себе и, не вставая с кресла, отчитал его: «Что за спесь, что за гордость! Уже Пётр Михайлов не снимает ныне цесарю и шляпы».
Пётр слишком много пил и подбирал сотрудников исключительно из числа своих собутыльников (ещё один признак шизофрении у подложного царя), поэтому наследники Петра не рискнули продолжать сотрудничать с этими сомнительными и вороватыми личностями и отправили их или на плаху, или в вечное заточение.
Заканчивая знакомство с этой смелой книгой, отмечу важную информацию о сестре настоящего Петра, Софье, которая испытывала тяготение к католицизму и объединению православия с католицизмом (унии) . Это, видимо, оттолкнуло от Софьи многих царедворцев и народ, что и обусловило череду переворотов, во время которых русский Пётр и мог погибнуть даже ранее предполагаемого Куковенко и ФН времени. Головы стрельцам сёк собственной рукой уже подложный царь … Вот необычный след истории жизни мнимого Петра. В богато иллюстрированной книге о Загорске [205*], которому не так давно возвращено его настоящее название Сергиев Посад, рассказывается об истории создания Троице-Сергиевской лавры. В частности, говорится об Уточьей башне, удивительным образом похожей на башню Ратуши в Голландском городе Маастрихте. Приводятся и фото обоих сооружений. Но автор почему-то держится точки зрения, что творение русских зодчих является образцом, а не копией. К чему бы это в русской святыне голландские образцы?
5 июня, пятница, 2015 г.
Маленький мой дружок,
Прихватил свой дневник-хронограф на дачу и попробую что-нибудь для тебя написать. Только вчера закончил переносить предыдущий фрагмент в компьютер, теперь можно и продолжить творческое дело твоего просвещения.
Зимой читал Ю. Самарина, нашего славянофила [206]. Это не то, что я тогда действительно искал в библиотеках и магазинах. Мне были нужны его «Письма из Риги». Но, похоже, они давно-давно не переиздавались: их не оказалось даже в главной библиотеке края. Но в том, что мне попалось, удалось найти несколько важных замечаний об особе всё того же Петра I. (Их я, конечно, вставлю в беседы, когда вернусь в город). Вот они:
«С. 219. Необходимость веры была одним из основных его [Петра Великого] убеждений; но она была нужна ему только как условие государственного благоустройства, как порука за нравственность частных лиц, как верование. К объекту же, к содержанию верования, он был довольно равнодушен. Лучшею верою казалась ему самая простая, немногосложная, не слишком взыскательная и особенно приглашавшаяся к народной нравственности. Отсюда его терпимость. Всем вероисповеданиям объявлена была полная свобода. Гонение на раскольников кончилось. Он казнил их наравне с другими за государственные преступления, но не за веру [с. 220. Он даже, полагаясь на их добрую славу, стал употреблять раскольников при денежных раздачах и сборах; но обманулся в своих надеждах. Частые их покушения на его жизнь принудили к строжайшему над ними присмотру].
Пётр Великий понимал религию как религиозность. В этом отношении его личный дух был склонен к протестантизму. Влияние кальвиниста Лефорта и впечатления, полученные Петром за границей, ещё более содействовали его одностороннему развитию.
С. 223. Всем вероисповеданиям объявлена была в России полная свобода. Капуцины в Немецкой слободе имели монастырь, францисканцы в Петербурге имели церкви, но иезуитов Пётр Великий терпел несколько времени из снисхождения к Иосифу I, и наконец, выгнал.
С. 224. Итак, по своему личному определению, как гений практический, по тем впечатлениям, которые он привёз из других стран Европы, наконец, по сознанию того общественного недуга, от которого страдала Россия, Пётр Великий склонился к протестантизму.
С. 227. Пётр Великий не мог понять монашества. Прямой пользы от него не было, и долго он недоумевал, какое место дать ему в государстве, и не лучше ли отменить его совершенно. Но этого он не мог, и потому он терпел его нехотя, ограничив и стеснив его во всех отношениях. … Он охотно обратил бы все монастыри в фабрики, в училища или лазареты».
Ю. Самарин ещё не представлял ясно, был ли царь подлинным или подложным. Тем более ценны его суждения, в чём-то близкие таковым исследователей нашего века.
А вот книжонка, купленная ещё два года назад и сиротливо оставленная непрочитанной на даче [207*] . Как и было положено в те времена недоразвитого социализма, она написана прекрасным, убедительным языком. И ни у кого, ни школьников, ни их наставников не вызывала вопросов. И уж тем более не вызывала сомнений в подлинности Петра I.
В советское время царей было принято поносить или насмехаться, но к этому народному кровососу в печати укоренился стиль почтения, чуть не как к родному отцу, который и карал, «любя», «по делу». Не лишена, естественно, таких штампов и эта книга. Вот смотри: «с. 10. Он был человеком разнообразных дарований: первоклассным полководцем и флотоводцем, проницательным дипломатом, талантливым преобразователем».
Насколько же эти суждения отличаются от тех, с которыми ты недавно познакомился, читая В. Куковенко [204*]… При социализме писали не так, понимали по-другому. Но основная масса историков, равно как и в учебных заведениях, если ты уже понял, по-прежнему думает по-советски. В том и проблема развития человека, что для большинства людей школьное мышление станет тормозом развития подлинно научного мышления.
На странице 11 книги В.Е. Шутого приводится узнаваемая гравюра-портрет с подписью: «Создана голландским гравёром Хубракеном по портрету Петра I, рисованному голландским живописцем Яковом Моором». Опять голландцы … А где же хранится сам портрет с натуры? Ведь от портрета требуется больше сходства с натурой …Не указан и год. Ещё бы: подлинный и ложный царь отличались по возрасту (не только по росту) на несколько лет.
Я тебе когда-то писал, что, по моим прошлым представлениям, царь совсем разный на изображениях различных художников. Тогда казалось, что образ портретируемого нельзя охватить взором, будто ему специально создают помехи, или будто смотришь одним глазом. Теперь понятны и причины сего искусственно создававшегося эффекта: царь должен был имплицитно удовлетворять представлениям о химере.
Автор книги приводит немало интересного, даже для меня, материала, хотя избегает того, чтобы царь много «говорил». Речи его кратки, но подчёркнуто глубокомысленны: мол, сами должны понимать. Правда, в одном месте сочинитель панегирика всё же не выдержал и привёл образец петровского письма на случай взятия войсками крепости Нотебург (Орешек), из которого ясно, что последний-то и не знал русского языка: «с. 58. «Правда, что зело жесток сей орех был, …аднака, слава богу, счастливо разгрызен. Альтиллерия наша зело чюдесно дело своё исправила». (Подчёркнутые красным три слова – это не мои, а его ошибки).
И чтобы тебе не казалось, что так и положено было писать в конце XVI - начале XVII веков приведу цитату из красивого, культурного письма бившегося со шведами генерала Голицына: «с.92. Целый день находились мы тогда под огнём неприятеля, но в наших рядах не произошло ни малейшего беспорядка, и мы не уступили противнику ни пяди земли. Четыре раза наши ружья настолько накаливались от усиленной стрельбы, что их невозможно было держать в руках. Четыре раза мы наполняли вновь опустевшие сумки и карманы патронами… А позади нашего строя падало столько неприятельских пуль, что от поднимаемой ими пыли нельзя было даже разглядеть землю…»
Некоторые суждения автора могут заинтересовать читателя нашего века не только особой химерического царя. Вот читай: «с. 94. Шведы рассчитывали превратить Украину в плацдарм против России, найти здесь значительные продовольственные запасы, захватить важные в военном отношении пункты. Из Украины легко было связаться с Крымом и Турцией. Позднее так и случилось. Правда, у России с Турцией был мирный договор, но довериться ей нельзя было.
Все эти соображения подсказали Петру I (или тем, кто за него работал головой – моя вставка курсивом) и русским генералам, что Украину нужно защищать всеми возможными средствами и силами. Русское командование заблаговременно позаботилось об укреплении украинских городов, о подготовке их к обороне…» Сегодня враги России вновь используют Украину как плацдарм для провокации и развязывания крупного и длительного военного конфликта.
Недавно парламентский деятель Жириновский сказанул по телевизору, мол, никогда и не было никаких украинских казаков и требовал от народа, чтобы ему доказали, если это не так. Однако на с. 99 автор приводит рисунок аж парочки украинского казака и казачки. Так кто же из них провокатор, лидер ЛДПР или книжный Шут-ой?
Но есть в книге и подлинно важные моменты. На с. 62 приводится изображение первого русского ордена, утверждённого Петром. Где-то я его уже видел и ранее, но только теперь понял, что он символизирует Солнце! Ясно, что сам царь Пётр к такой символике не имеет никакого отношения, ведь он не знал не только русского языка, но и русской истории. Именно Андрей Первозванный есть тот самый Христос, который являлся земным воплощением Солнца. Кто же из русских, стоявших близ Петра, так хорошо знал подлинную историю и сумел «пропихнуть» это знание к потомкам? Не хотелось бы думать, что это сам «князь-кесарь» Ромодановский, но то что это был человек из состава некоей хунты, назначившей сидельца на троне и руководившей действиями царя-марионетки, - определённо.
Есть в книге совсем интересное. И дело даже не столько в том, что в ней написано, а в том, чего нет и между строк. Читаем: «с. 79.
30 июля 1705 г. в большом торгово-промышленном городе Астрахани началось восстание, продолжавшееся семь с половиной месяцев. Оно было вызвано множеством причин – введением непосильных сборов, тяжёлых повинностей, необычайным произволом и жестокостью местных властей, резким подорожанием продовольствия, усилением голодания работных людей. Росло также недовольство среди солдатских и стрелецких полков местного гарнизона…Среди восставших были солдаты и стрельцы, городские низы…»
Значит, не только там были торгаши и барыши, но и регулярные войска, которых историки, не желая задумываться, считают подданными Петра… Но так ли? Автор утверждает, что восстание было подавлено. И далее: «с. 80. Полтора года спустя на Дону вспыхнуло ещё более грозное и массовое антифеодальное восстание. В нём участвовали казаки и крестьяне. Возглавил его известный своим мужеством и храбростью бывший бахмутский атаман Кондратий Афанасьевич Булавин. Что же послужило непосредственным поводом к восстанию? Донские казаки издавна имели автономное самоуправление. На Дон ещё не распространялись общерусские феодальные законы. «Из Дона выдачи нет», - гласил вековой казацкий обычай. Поэтому на привольный Дон спасались от государственных поборов, лютости боярской и притеснений воевод.
В 1707 году царь выслал на Дон полковника князя Ю.В. Долгорукого с военным отрядом для отыскания беглых и возвращения их на прежние места жительства. … Булавин с повстанцами напал на отряд Долгорукого и полностью уничтожил его. Это было началом восстания. …
В апреле 1708 г. повстанцы разбили выступившее против них казачье войско атамана Максимова. Весть об этой победе быстро облетела Дон. Из общего количества числившихся на Дону и его притоков 127 городков с населением 28 570 человек присоединились к восстанию 89 городков с населением в 20 910 человек».
Вдумайся в эти гигантские цифры! И далее цитирую: «с. 82. Мощное народное движение охватило весь юг страны, от Днепра до Волги. Отряды повстанцев захватили Царицын. Они достигали также Саратова, Тамбова, Воронежа. …
В начале июля царские войска разбили на Северном Донце семитысячный отряд булавинского атамана Семёна Драного.
Почти одновременно потерпели поражение под Азовом основные силы булавинцев, посланные для занятия города…».
Зачем же я решил рассказать об этом нешуточном сопротивлении Петру? Чтобы подумать не только над написанным, но и упрятанным смыслом. Скоро мы с тобой будем изучать Н.А. Морозова [160*]. В той книге есть даже глава (с. 408) с интересным названием: «Как придумывались древние исторические сообщения», т.е. для него, знавшего 12 иностранных языков и иностранные летописи в подлинниках (или доступных копиях не существовавших в природе оригиналов) лукавство, намеренные подтасовки или ошибки в летописях были хорошо знакомы. Так что же скрывает автор сей книги для юношества? В его рассказе о восстании, скорее всего, и содержится тот смысл, что Пётр I не имел никакой власти на Восток и Юг от Нижнего Новгорода, потому что там сидел совсем другой русский царь со своим войском, где Булавин был главным военачальником. А известная фраза от историков вроде «из Дона выдачи нет» означает на деле «на Дон хода нет». Именно в Астрахани, как писали ФН, и сидели нетрадиционные русские цари, что при Степане Разине, что при Емельяне Пугачёве. Да, только Романовы, действительно, постарались на славу – уничтожены едва ли не все следы существования двуцарствия, но не на одном троне, а на двух. Даже та, старая Астрахань, стёрта с лица земли (как Тобольск) и перенесена на несколько километров по или против течения Волги. Для уточнения я попытался найти ответ у славянофила И.С. Аксакова [208], который провёл в Астрахани несколько месяцев по службе. Но не отыскал даже и намёков на передислокацию, как и на существование альтернативной царской власти в прошлом. Кстати, Н.А. Морозов доказательно писал, что Волгой ранее, до той Карамзинской «Истории», называлось нижнее течение Дуная. Вот почему Волжская Булгария (на бумаге) вдруг оказалась а Юге России вместо Балканского полуострова, равно как и Сарай за Волгой – вместо Сараево Южной Европы. Так, и Рымник у достославных историков был не рекой Уралом, а крохотным сельцом в Румынии, да, и то на карте, а не на реальной местности.
Прочитал с интересом и другие письма И. С. Аксакова [209], а на стр. 401 и 402 даже нашёл изображения медалей «За защиту Севастополя (1853-1854 – 1855- 1856)» с номограммами Николая I и Александра II, где заметил удивительный символ масонства: глаз в треугольнике и с исходящими от него во все стороны лучами, – пронизывающими обе короны!
В этой связи мне представляется странным негодование выдающегося современного художника И. Глазунова на деяния декабристов [142], если уж сам грешен любимый им царь: «С. 232. Яд масонского либерализма, разлагающий нацию, сделал своё дело, подобно тому, как бактерии и вирусы поражают здоровый организм, приводя его к болезни и смерти. Либерализм – это «свобода от», право на измену идеалам, право видеть жизнь и культуру «полифонично», без точных понятий добра и зла, право на забвение национального самосознания.
…Радостно отметить, что Пушкина не коснулся яд либерализма, несмотря на его тесные дружеские контакты с будущими декабристами. Он стал монархистом… Он гордился Россией и любил всё русское, оставаясь великим европейцем.
С. 234. За что же так ценят многие исследователи имя Чаадаева? Отвечу коротко, выражая свою точку зрения: за антирусизм и пропаганду масонских идей…
Ненависть де Кюстина. Эта ненависть французского масона с весьма тёмной репутацией понятна. Потому что он исполнял социальный заказ своих «братьев», целью которого была месть великому русскому царю, давшему бой всемирному масонству на Сенатской площади в декабре 1825 года. Великий Государь, которого, кстати, люто ненавидел и Карл Маркс, отодвинул почти на сто лет кровавую драму русской революции.
Избежавший масонских оков – идеологического рабства – накануне своего убийства Пушкин был «сердечно привязан к государю» (Николаю I) и трудился как историк над темой пугачёвского бунта, - что и послужило, по моему убеждению, одной из причин его гибели…
С. 243. Чаадаев, как и декабристы, таившие под собой, подобно айсбергу, глыбу антинациональных интересов, был слепым орудием своих иностранных хозяев и духовных вождей, готовивших неуклонно крах нашей Великой державы, расчищая путь к мировому господству. Это несмываемое пятно позора на русском дворянстве, как и Пугачёв – на русском казачестве».
Поблагодарить за труд М.В. Швецова можно через данную платежную форму.
Для выбора способа перевода (VIZA или Яндекс.Деньги) нажмите соответствующую кнопку в форме оплаты, и кнопку Оплатить. Далее следуйте инструкциям платежной системы.