ОТКРЫТЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОГО АКУШЕРСТВА И
ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОТЕРАПИИ
ПРОФЕССОРА Н.В. СТАРЦЕВОЙ

С. 42. Посреди обширного полотна [плафон Большого зала Строгоновского дома в Петербурге] богиня мудрости Минерва изгоняет с Олимпа пороки: Медузу Горгону, Сизифа, Мидаса и гиганта. [Расписано Джузеппе Валериани].

С. 45. В мае 1752 года барон Александр Сергеевич первым отправился в европейскую поездку. Её целью было расширение общих знаний о западном мироустройстве, овладение иностранными языками, ознакомление с курьёзами природы и произведениями художеств. Барона сопровождал крепостной живописец Матвей Печенев, тому предстояло фиксировать главные события поездки.

С. 48. На юге Италии барон совершил восхождение на Везувий, осмотрел археологические раскопки Геркуланума. Сопровождавший Строгонова Матвей Печенев и некоторое время преподававший в Академии художеств Матвей Пучинов одно и то же лицо. Осмотрев на рубеже марта и апреля 1755 года Рим только мельком в течение двух недель, Александр Сергеевич вернулся туда в конце мая и провёл в вечном городе ещё более двух месяцев (нет ли среди рисунков вида Колизея? И быть не должно – ведь он построен только в середине 19 века –наша вставка).

С. 51. Речь идёт об огромном землетрясении 1 ноября 1755 года, когда в День Всех Святых столица Португалии потеряла примерно 10 000 человек. Строгонов почувствовал свою сопричастность к событию, кое, кстати, имело и художественное значение с точки зрения распространения моды на эффектные развалины. В парках Европы стали строить «повреждённые временем» павильоны, которые «рассказывали истории». Как известно, в 1756 году Вольтер написал поэму «Лиссабонское землетрясение, или Проверка аксиомы “Всё благо”», в ней он впервые поставил под сомнение благость Бога.

С. 51. “Les Delices” («Наслаждение») – поместье, купленное в 1755 г. Вольтером близ Женевы и несколько месяцев спустя ставшее местом его встречи со Строгоновым.

С. 52. Что подвигло Вольтера встретиться с молодым россиянином? Только ли шальные соляные деньги решили дело? Личная встреча Александра Сергеевича с властителем умов быстро сделала возможным тот результат, который долгое чтение сочинений могло достигнуть многими годами или вообще не достигнуть (наше выделение).

С. 53. Богиня Минерва, богиня мудрости и покровительница искусств, стала знаком российского просвещения (наше выделение, см. работу М.В. Швецова «Госпожа тюрьмы, или слезы Минервы» в «Зале статей М.В. Швецова на социально-исторические и социально-психологические темы» – наша вставка), связанного, прежде всего, с именем Екатерины II. В современной литературе императрицу довольно часто называли Северной Минервой. Сюжет плафона, заказанный бароном Сергеем Григорьевичем для Большого зала апартаментов сына, оказался чрезвычайно прозорливым, ибо именно этой богине на нём принадлежит центральная роль.

С. 57. Особая комната в доме Строгонова предназначалась библиотеке и медалям (одна из них чеканена в Англии во времена Кромвеля). Располагался Кабинет, судя по всему, в северном корпусе, занимая пространство бывших покоев барона Сергея Григорьевича, то есть на месте современных залов Гюбера Робера, Арабесковой гостиной и Минерального кабинета.

С. 64. Философом называли, вероятно, и графа Строгонова [Александра Сергеевича], который успевал участвовать в делах общества «вольных каменщиков» и добился там такого авторитета, что в 1773 году участвовал в реформировании французского масонства. А позже даже принял в одну из лож, под названием «Девять муз» Вольтера…. Именно в парижский период Александр Сергеевич познакомился с «живописцем руин» Гюбером Робером (с лёгкой руки которого мастера лжеистории стали причислять рукотворные «художественные развалины» к подлинным остаткам древних цивилизаций, как, например, римский Колизей – наша вставка).

С. 77. Руина, чаще всего рукотворная, - непременный и важнейший элемент английского парка, который представлял собой Строгоновский сад в тот момент.

С. 111. Племянник Александра Николаевича, сын М.И. Долгорукова и А.Н. Строгоновой, известный литератор XVIII века И.М. Долгоруков, сообщал о нём: «Барон Строгонов одарён был от природы наружностью самой привлекательной…, он… был один из прекраснейших мужчин в столице».

С. 176. В 1869 году Иван Шишкин женился на Евгении Васильевой, сестре живописца [Фёдор].

С. 185. 24 сентября 1873 года Васильев скончался, не успев преодолеть все свои творческие, финансовые, социальные проблемы. Приняв участие в пяти конкурсах Общества Поощрения Художеств, он победил в трёх из них (два остались за И.И. Шишкиным). К радости Григоровича все свои 124 произведения живописец завещал Обществу.

С. 194. Граф Сергей Григорьевич Строгонов оказался равнодушен к гражданскому строительству, но был ярым поборником возведения храмов, при сооружении и украшении которых он страстно желал использовать старые русские, в том числе и семейные образцы. С этой миссией связана значительная часть его жизни, а также попечительская, коллекционерская, археологическая и изыскательская деятельность, венцом которых стала реставрация Дмитриевского собора во Владимире, написание книги о нём (наше выделение) и участие в работе Комиссии по построению храма Христа Спасителя. Другим и первым по времени его проектом была Рисовальная школа в Москве.

С. 198. Сам Ф. Буслаев на долгие годы (фактически на сорок лет) оказался связан с работодателями. Его воспоминания, опубликованные и неопубликованные, - основной, а касательно интимной жизни графа Александра Сергеевича и графини Софьи Сергеевны – единственный источник сведений. Он писал, что Сергей Григорьевич до конца жизни писал на родном языке с ошибками (В восторженных воспоминаниях Ф. Буслаева, два года жившего в Италии и способного долго умиляться новым пейзажем, впервые виденным произведением искусства, почему-то имеется лишь два упоминания вскользь о римском Колизее, что смахивает на социальный заказ тогдашних «творцов» «учебников» лжеистории. Кто-кто, а Строгоновы хорошо знали, что подлинный Колизей находится в Стамбуле - наша вставка).

С. 212. До конца николаевского правления лето Строгоновы проводили в Кунцеве – на юго-запад от Москвы. Это было хорошее место для археолога, ибо оно - древнее. К тому же в Кунцеве жил И.Е. Забелин, ему Строгонов впоследствии нашёл место младшего члена в Императорской археологической комиссии и поручил столь успешную раскопку скифских курганов.

С. 214. К тому же Сергей Григорьевич обладал первой в мире коллекцией позднеантичных и восточных средневековых серебряных сосудов, состоявшей из 29 предметов. Ядро составили иранские чаши, изготовленные при династии Сасанидов (III – VII вв.).

С. 216. Большой кабинет описал Ф.И. Буслаев («Мои воспоминания». М., 1897)…Архитектура интерьера выглядела крайне просто. Единственным украшением был невысокий камин серо-фиолетового коргонского порфира, сделанный на Колыванской шлифовальной фабрике.

С. 218. Из всех знатоков-портретистов России второй половины XIX века именно Генрих Деньер, получивший приют в среднем Строгоновском доме, более других в своих работах приблизился к Искусству.

На долю Деньера выпало решение очень трудной задачи – добиться признания светописи в кругу самых, казалось, непримиримых противников новоявленной соперницы классических искусств – своих товарищей и недавних учителей. Профессора Академии художеств резко отзывались о фотографии и не признавали её даже в качестве подспорья для живописцев. Академик Ф.А. Бруни, например, отказывался даже позировать фотографам. Однако во многом именно благодаря усилиям Деньера отношение к новому искусству с годами стало меняться к лучшему, его ателье стали посещать живописцы и графики.

С. 228. Граф Александр Григорьевич Строгонов также не пришёл в восторг от брачного союза [с великой княгиней Марией Николаевной]…. «По мне, так уж лучше бы он [граф Григорий Александрович Строгонов] выбрал кухарку, - только и заметил по этому поводу старый граф. – Строгоновы рождены, чтобы служить России и дому Романовых, а не жениться на великих княгинях».

С. 230. Признание сопровождалось целым рядом условий. Брак должен был «оставаться без гласности». Для её соблюдения Марии Николаевне приписывалось на время родов удаляться из столицы и других мест пребывания императорской семьи. Граф Григорий Строгонов мог жить в Мариинском дворце и Сергиевке, но только как придворный великой княгини.

С. 234. Г.Г. Гагарин был близок великой княгине, прежде всего, в связи с делами по Академии художеств…. Гагарин, инициатор «византийского обновления русского искусства», учредитель иконописного класса и древнехристианского музея, в 1855 году был назначен состоять при великой княгине Марии Николаевне…. В 1856 – 1860 годах… по его проекту перестроили домовую церковь Мариинского дворца, освящённого во имя Св. Николая. Сам Григорий Григорьевич расписал стены фресками и, кроме того, устроил новый иконостас в византийском стиле.

С. 239. Смертью А.Н. Оленина в 1843 году закончился тот период в истории Императорской Академии художеств, когда её возглавляли более или менее высокопоставленные частные лица, стремившиеся стать меценатами. С той поры заведение возглавляли члены императорской семьи… Состояние искусств определяло тогда нравственный облик общества. Строгоновы… рассматривали наступившую эпоху как возвращение собственного влияния на саму Академию, и на тесно связанное с ней Общество Поощрения Художеств (ОПХ).

С. 250. По сообщению одесского исторического сайта, плита с могилы Александра Григорьевича некоторое время тому назад валялась на стадионе «Январец» - http://odesskiy.com

С. 250. Перед смертью Строгонов затопил пароходы со своим архивом (наше выделение). На следующий год Н.М. Колмаков, переживший графа позволил себе назвать его отца, графа Григория Александровича, другом Пушкина.

С. 264. Граф Григорий Сергеевич решил поселиться в Риме и посвятить себя искусству… На Грегорианской улице (via Gregoriana) он купил себе дом,… на той же улице приобрёл большой пустырь с садом и вдоль улицы построил двухэтажный каменный дом с мраморными стенами. В этом здании и разместил он тот древнехристианский и средневековый музей…

С. 266 . Фото: Палаццо Строгонов. Вид с улицы Систина.

С. 274. Практически всегда Строгоновых в путешествии сопровождали мастера, составлявшие хронику поездок. С середины века их начали вытеснять фотографы.

С. 296. 26 марта 1897 года профессор Прахов прочитал на выставке лекцию об Аполлоне Бельведерском. Несомненно, выбор темы лекции продиктовало пребывание в строгоновском собрании так называемого Аполлона Бодеэмоса – бронзовой статуэтки вызвавшей в середине XIX века сенсацию среди исследователей античности. Позже её распознали как подделку (видимо, чего-то испугались; а сколько подделок корыстно и авторитетно выдают за подлинные произведения? – наша вставка)

С. 308. Именно фирма «Зингер» шила форму для российской армии.

С. 308. 24 октября 1905 года перед эмиграцией во Францию граф С.А. Строгонов написал расписку в том, что берёт с собой из родовой Картинной галереи 12 картин. Наступили смутные времена, полные таинственных знаков, предзнаменований и символов… Изымались следующие произведения: Рембрандта «Иеремия, скорбящий о гибели Иерусалима» и др. (И понятно почему – ведь это составляло тайное знание Строгоновых, что Иерусалим –бывшее название Москвы, столицы мировой империи Ивана Грозного. И Рембрандт знал… – наша вставка). В основном картины принадлежали к кругу малых голландцев – небольшие размеры облегчали транспортировку. Наиболее ценным полотном было произведение Рембрандта. Прежде чем оно оказалось в собрании Рийксмузеума Амстердама (1939 г.) – вернулось на родину, - оно являлось собственностью шведского коллекционера Германа Раша, у которого было украдено в 1934 году. Г. Раш приобрёл его у Строгонова (вероятно в трудный период 1919 – 1923 гг.) за 22 000 фунтов стерлингов.

С. 310. С начала 1910-х годов Строгонов стал жить преимущественно на вилле Кап-Эстель (Ницца).

С. 316. Дом на Невском проспекте явил пример общего забвения старины, которое виделось современникам как предвестие грядущих катаклизмов.

С. 330. Для графа Сергея Александровича дело о грабеже стало новым доказательством бессмысленности и опасности демократизации российского общества, привлечения к парламентской деятельности крестьян.

С. 336. После печального происшествия 14 февраля из Строгоновского дома … в Эрмитаж передали двенадцать полотен: «Мужской портрет» Антониса Мора, «Спаситель» нидерландской школы, пять «Мадонн с младенцем» - итальянской, сиенской и нидерландской школ, а также кисти Джентиле де Фабиано и Бартоломео Виварини и др.

С. 339. С 1807 г. городом Немировым владела знаменитая София Потоцкая (1760-1822), в честь которой был создан парк в Умани («Софиевка»), бабушка графини Марии Григорьевны.

К Строгоновым Немиров перешёл в 1860-х годах после женитьбы графа Григория Сергеевича на Марии Болеславне Потоцкой и отъезда её отца в Петербург после подавления Польского восстания 1863 года….Княгиню Марию Григорьевну и её дочь Александру расстреляли в 300 метрах от дворца. По легенде, Щербатову похоронили в близлежащем женском монастыре [Свято-Троицкий]. (На стеле памятника в монастырском саду чётко виден вилообразный крест, с. 341 - наша вставка).

С. 352. Часть времени Сергей Александрович посвятил хлопотам о получении заказа на изготовление Добрянским заводом шрапнели, столь необходимой армии.

С. 358. Именно в Америке Строгонов заказывал станки в 1915 году для Добрянского завода, изготовлявшего шрапнель.

С. 359. 10 июня 1932 года при участии князя Щербатова в Америке, судя по составу гостей, состоялся торжественный, хотя и отчасти гротескный обед в честь 350- летия завоевания Сибири.

С. 371. Большинство Строгоновых петербургских, как и подобает людям их положения, похоронены в Александро-Невской лавре, где с давних времён существует их мир.

В Сольвычегодске, с северо-западной стороны Благовещенского собора находится построенная на рубеже 1810-1820-х годов родовая усыпальница Строгоновых, где собраны 28 надгробных плит XVI – XVII веков. Среди них не найти надпись «Аника», который был похоронен также в Сольвычегодске, но в не существующем ныне Борисоглебском монастыре.

С. 392. Отсутствие опыта торговли привело к ошибочной не только по замыслу, но и по исполнению панической по своей сути практике продаж предметов искусств, самой крупной жертвой которой пал невский дом Строгоновых. В известной степени, он отвёл удар от собрания Эрмитажа.

С. 396. Возможно, последний раз Политбюро подобное решение 23 января 1934 года, когда Наркомвнешторгу позволили продать картину Джорджоне «Юдифь», находящуюся в Государственном Эрмитаже. Всего по подсчётам западных экспертов советским правительством от продаж произведений искусства была выручена сумма между 15 и 20 миллионами долларов.

Разделавшись с Николаем Строгоновым, княгиня Ольга Александровна 10 января 1939 года начала в Берлине судебный процесс против советского правительства. Она требовала выплатить ей 200 000 фунтов стерлингов в качестве компенсации за нелегальную продажу произведений искусства в 1931 году. Этот иск не имел успеха.

С. 400. Монография В.А. Панова «Архитектор А.Н. Воронихин» (М., 1937).

С. 401. Возникла идея восстановить «родовой замок» Строгоновых, который шестьдесят лет был закрыт на замок для всех, кроме сотрудников-арендаторов, и таким образом вычеркнут из массового сознания.

С. 409. Очень давно, двести лет тому назад, когда не существовало ещё и дома, да и название только-только выбрали, в имении Марьино графов Строгановых первым делом соорудили искусственную руину – странную парковую безделушку, folly, используя английское слово, уместное в данном контексте по причине англомании владельцев. Строительство павильона хитрым образом изменило отсчёт времени, сменив создание усадьбы на её воссоздание в том месте, где не возникли ещё мифы и легенды. Проще говоря, усадьба не имела истории, что казалось совершенно недопустимым для владельцев в век историзма, как назвали XIX столетие. Гостям словно предлагалось самим придумать легенду, фантазируя по поводу развалин (в точности подходит для Колизея – наша вставка).

С. 410. Графиня Софья Владимировна обладала сильным характером. Она была дочерью княгини Натальи Петровны Голицыной – «Пиковой дамы»….[Последняя] родилась в 1744 году, при императрице Елизавете Петровне, а в 1814 году…отпраздновала своё 70-летие, заслужив в столичном обществе прозвище «княгиня Усики». Растительность над верхней губой несколько портила её облик в старости.

С. 429. Селиться у «реальных руин» повсеместно стало модным. Дом Вальтера Скотта, названный Абботсфорд и возведённый в те же годы неподалёку от развалин аббатства Мельроуз в Шотландии.

С. 487. Гримм Г.Г. Архитектор Воронихин. – Л., М., 1963.

С. 531. Коллекции дома Строгоновых продали целиком в период экономического кризиса 1929 – 1931 гг.

С. 533. Именно в этом Строгонове [Александре Сергеевиче], и в графской линии в целом, наиболее отчётливо проявились благотворные начинания Петра Великого (? – моя вставка).

Главная страница / Зал художественной и мудрой литературы