Читальный зал
Рекомендуем
Новости редактора
Врач перед дилеммой
Врач перед дилеммой
Шоу Бернард. - Ленинград: Искусство, 1979. – Полное собрание пьес в 6 Т.Т. – Т. 3. – С. 157 – 284
С. 159. Скоро нас со всех сторон обкарнают хирурги, признающие операции необходимыми только потому, что им хочется их делать. Процедура, образно называемая «подоить богача» или «пустить кровь», производится каждодневно не только переносно, но и буквально хирургами, ничуть не менее честными, чем большинство из нас.
Никто не предполагает, что врачи менее добродетельны, чем судьи, и однако судья, жалованье и репутация которого зависят от того, в чью пользу он вынесет приговор – истца или ответчика, обвинителя или подсудимого, - заслуживает столь же мало доверия, что и генерал, подкупленный противником (наше выделение).
С. 161. Болезнь или смерть создают врачу рекламу точно так же, как смертный приговор создаёт рекламу адвокату, выступавшего защитником повешенного.
С. 163. Я не устану повторять, что, когда операция уже сделана, никто не докажет, что она не была нужна.
С. 166. Его продвижение вверх означает, что практика его всё больше ограничивается богатыми бездельниками….Каждая предрасположенная к ипохондрии богатая дама или каждый господин, которых можно убедить в том, что они пожизненные инвалиды, для врача означают от пятидесяти до пятисот фунтов в год. Операции позволяют хирургу заработать такие же суммы за пару часов….И чем здоровее делается человечество, тем больше докторам приходится прибегать к обману и тем меньше заниматься истинно полезной деятельностью, которой всегда найдётся предостаточно для того, чтобы врачи не развратились окончательно.
С. 168. Рядовые врачи – не в большей степени учёные, чем их портные, или, если хотите, наоборот, их портные не в меньшей степени учёные, чем они. Врачевание – искусство, а не наука; любой специалист, интересующийся наукой настолько, чтобы выписать себе один из научных журналов и следить за научной литературой и развитием науки, разбирается в ней гораздо больше, чем врачи (вероятно, даже большинство врачей), которые вовсе ею не интересуются и практикуют только ради заработка. Врачевание – это даже не искусство сохранять людей здоровыми (никакой врач лучше, чем его собственная бабушка или соседская знахарка, не посоветует, что вам есть), это искусство залечивать болезни.
С. 171. Частная медицинская практика управляется не наукой, а спросом и предложением. И каким бы научным ни было лечение, оно долго на рынке не продержится, если на него нет спроса; равно как и грубейшее шарлатанство не прогонишь с рынка, если на него есть спрос…. Превращая врачей в торговцев, мы заставляем их осваивать трюки профессии и в результате обнаруживаем, что моды сезона распространяются не только на фасоны шляп и рукавов, на песенки и спортивные игры, но и на операции и определённые лекарства (наше выделение). Миндалины, червеобразный отросток, язычок мягкого нёба и даже яичники вырезаются в угоду моде. К тому же операции весьма доходны. Психология моды становится патологией, причём болезни имеют вид неподдельных. Словом, моду впору уподобить искусственно вызванной эпидемии, и это доказывает, что эпидемию могут возбудить торговцы, а значит, и врачи.
С. 172. Истинного врача вдохновляет ненависть к болезни вообще и божественная нетерпимость к любой бессмысленной затрате жизненных сил (наше выделение).
С. 174. Реальными бедами врача остаются поношенный сюртук, угроза нищеты, тирания невежественных пациентов, двадцатичетырёхчасовой рабочий день и бесполезность честно прописывать то, в чём действительно нуждается большинство пациентов, а именно: не лекарство, а деньги.
С. 177. Профессиональная (врачебная) этика имеет целью гарантировать не здоровье пациенту или обществу в целом, а заработок врачу и безнаказанность врачебных промахов (наше выделение).
Пока медицина не станет ассоциацией людей, обучаемых и оплачиваемых государством для того, чтобы они занимались здоровьем населения, она будет оставаться тем, чем она является сейчас: группой заговорщиков, эксплуатирующих людскую доверчивость и людские страдания.
С. 179. Такие безобразия, как прививки, основаны, как мы убедились, не на науке, а на полукронах. …Нелепый скандальный эпизод, вызвавший панику во время последней лондонской вспышки оспы, когда плата в полкроны за повторную вакцинацию привела к тому, что на дома в отсутствие родителей совершались набеги, детей хватали и насильно делали ещё раз прививку…. (наше выделение)
С. 180. Но людям, которые путают медицинскую проблему с научной, я хочу напомнить, что все проблемы в конечном счёте являются научными; считать, что терапия, или гигиена, или хирургия более научны или менее научны, чем шитьё или чистка сапог, могут лишь те, для кого человек науки по-прежнему остаётся волшебником, способным вылечивать от всех болезней, превращать один металл в другой и давать нам возможность жить вечно.
С. 183. Сэр Элмрот Райт, следуя одной из наиболее многообещающих мечниковских биологических фантазий, обнаружил, что белые тельца, или фагоциты, атакующие и пожирающие наши болезнетворные бактерии, делают это только тогда, когда мы для аппетита приправим микробов соусом, названным сэром Элмротом «опсонин»…
С. 185. Я уже отмечал, что в ожесточённом сопротивлении, какое гомеопатия встречает со стороны медиков, нет ничего научного; никто, кажется, не отрицает, что некоторые лекарства действуют именно предполагаемым образом. Сопротивление же оказывалось только потому, что врачи и аптекари жили продажей своих снадобий в пузырьках и коробочках и предписывали принимать их ложками или пилюлями величиной с горошину, тогда как за капли и крупинки размером с булавочную головку тебе такой цены давать не будут…В наши дни…гомеопатия стала способом реабилитировать ремесло аптекарей и повысить им цену. И тут-то теория опсонина подвёртывается как нельзя более кстати, чтобы пожать гомеопату руку.
С. 186. К тому времени, как моё предисловие будет напечатано, мозаика в калейдоскопе, возможно, уляжется по-новому и опсонин отправится по стопам флогистона волею его неугомонного первооткрывателя.
С. 188. Наука становится опасной тогда лишь, когда начинает воображать, будто она достигла цели.
Такие мерзости, как инквизиция и указы о принудительной вакцинации, возможны только в годы душевного голодания (наше выделение), когда великие жизненные догмы – честь, свобода, мужество, взаимосвязь всего сущего, вера в то, что непознанное важнее познанного, которое есть Ещё Непознанное, решимость отыскать достойный путь к нему, - когда все эти догмы забыты в пароксизме страха и сознания своей беспомощности. Тогда бездействует всё, кроме похоти и страха смерти, и, играя на них, любой торговец может накрасть себе добра, любой мерзавец удовлетворить свою жестокость и любой тиран сделать нас рабами.
С. 187. Никто так не опасен, как нищий врач, - даже нищий работодатель, даже нищий домовладелец (наше выделение).
Помните, что болезнь – это всё-таки род преступления, поэтому относитесь к врачу как к соучастнику, если он не уведомляет о каждом случае заболевания отдел здравоохранения.
Относитесь к частному хирургу в точности так же, как вы отнеслись бы к частному палачу.
Добейтесь, чтобы врач, прибивающий к дверям медную табличку, в обязательном порядке к буквам, обозначающим его звание, добавил слова: «Помни, я тоже смертен».
С. 197. Сэр Патрик.
Я тоже пробовал лечить этими нынешними прививками. Иногда я убивал, иногда исцелял, но в конце концов отказался от них, потому что никогда не мог сказать заранее, убью я больного или вылечу.
С. 203. Уолпол.
В разумно управляемой стране людям не позволили бы разгуливать с аппендиксами и тем самым становиться носителями заразы. Удаление червеобразного отростка должно производиться в принудительном порядке.
С. 215. Сэр Патрик.
Все профессионалы в заговоре против непосвящённых.
С. 221. Риджен.
Кстати, помните, что туберкулёз – заразная болезнь. Надеюсь, вы принимаете все меры предосторожности?
Миссис Дюбеда.
Разве об этом можно забыть? В гостиницах нас сторонятся, как прокажённых.
Главная страница /
Зал художественной и мудрой литературы