Читальный зал
Рекомендуем
Новости редактора
Письма из Ламбарене
Письма из Ламбарене
Швейцер Альберт. - Л.: Наука, 1978. – 391с
стр. 16. «Негр, ставший мусульманином, - говорит он [лейтенант], - уже ни на что не годен. Вы можете строить для него железные дороги, выкапывать каналы, тратить сотни тысяч на орошение земель, которые он обрабатывает, - все это не производит на него ни малейшего впечатления, ибо, как бы это ни было выгодно ему и полезно, он становится принципиально равнодушен ко всему европейскому. Но достаточно только какому-нибудь марабуту – странствующему проповеднику ислама – появиться в деревне на своей вертлявой, укрытой яркой попоной лошаденке и в ярком плаще, как жители деревни приходят в необычайное оживление. Вокруг него собирается толпа; все несут свои сбережения, стараются за любые деньги купить у него талисманы против различных болезней, ранения в бою, укуса змей, против злых духов и злых соседей. Там, где негритянское население приняло ислам, оно не развивается ни в культурном, ни в хозяйственном отношении. Когда мы строили на Мадагаскаре первую железную дорогу, туземцы целыми днями простаивали вокруг локомотива, дивились на него, видя, как из трубы выходит пар, и всячески старались объяснить друг другу, как это происходит. В одном африканском городе, где жители были мусульмане, для того чтобы провести электрическое освещение, было решено соорудить электрическую станцию, использовав силу воды. Думали, что местные жители будут радоваться вспыхнувшему вдруг свету. Однако вместо этого в тот вечер, когда были зажжены фонари, все местное население сговорилось не выходить из своих домов и хижин, дабы выказать свое полнейшее равнодушие к этому новшеству».
стр.18. Если вы не можете вынести жестокого обращения с животными, – говорит мне на обратном пути лейтенант, - вам не следует ехать в Африку: вы там увидите много ужасного.
стр.20. Негры крайне грубы со всеми едущими на пароходе цветными. Как только те попадаются им на дороге, им достаются пинки и удары.
стр.22. «Когда я приехал сюда двадцать лет назад, - говорит мне один из купцов, - все это были процветающие деревни.
- А почему же все так изменилось сейчас? – спрашиваю я.
- Водка…
стр. 28. Круглую картонную бляху с номером большинство больных носит на шее вместе с другой, жестяной бляхой, означающей, что они внесли правительству за текущий год подушную подать в сумме пяти франков. Случаи, когда они теряют эту бляху, редки. Многие считают ее своего рода фетишем. Туземцы, говорящие на языке галоа, называют меня словом «оганга», что означает «человек, раздающий фетиши». Другого слова для понятия «врач» у них в языке нет, ибо все негры-знахари занимаются тем, что раздают фетиши. Пациенты мои считают вполне естественным, что тот, кто исцеляет болезнь, может и вызвать ее в человеке, притом даже на расстоянии. Не перестаю удивляться, что меня считают человеком добрым, но в то же время и страшным.
В среднем мне приходится принимать каждый день от тридцати до сорока больных.
стр. 35. Надо сказать, что лечить сердечных больных здесь легче, чем в Европе. Когда больным этим на несколько недель бывает предписан полный покой, им не приходится волноваться по поводу того, что они могут лишиться места и заработка. Они просто «отсиживаются в деревне». Семья такого больного содержит его в полном смысле этого слова.
Психических больных здесь значительно меньше, чем в Европе. Условия, в которых живут эти страдальцы, ужасны. Туземцы не умеют себя от них защитить. Запереть их нет никакой возможности, и они в любую минуту могут вырваться из бамбуковой хижины. Поэтому их привязывают сплетенными из лыка веревками, отчего возбуждение их еще больше возрастает (наше выделение). Дело кончается тем, что от них тем или иным способом избавляются.
стр. 36. К моему большому огорчению, я вскоре узнал, что в этих местах бывают случаи маниакального возбуждения, перед которыми наша медицина почти совершенно бессильна. Мне принесли связанным одного больного, человека уже пожилого. Веревки глубоко врезались ему в тело; руки и ноги покрывали язвы, и он был весь в крови…Сильнейшие дозы морфия, скополамина, хлоралгидрата и бромистого калия не дали почти никаких результатов.
Здесь есть растения, соки которых обладают своеобразным возбуждающим действием. Вполне заслуживающие доверия лица уверяли меня, что после того, как они поедят определенных листьев и кореньев, туземцы способны грести целый день, не чувствуя ни голода, ни жажды, ни усталости, и что при этом они выказывают необузданное веселье и радость…Каждый, кого заподозрят в том, что он выдал эту тайну белым, может не сомневаться, что его отравят. Что колдуны прибегают к яду для поддержания своего авторитета, мне довелось узнать совсем особым способом, и помог мне в этом опять-таки Жозеф. В середине сухого времени года его деревня отправилась ловить рыбу на песчаную отмель вверх по течению. Эти дни рыбной ловли – нечто вроде ветхозаветных праздников урожая, на которых народ «веселился на глазах у господа».
стр.37. Наряду со страхом перед ядами существует ужас перед сверхестественной злой силой, которую один человек может направить на другого. Туземцы верят, что есть средство овладеть этой силой. Тот, у кого есть настоящий фетиш, всесилен. Охота его всегда бывает удачной, он богатеет, а на врага своего он может напустить беду, болезнь и на расстоянии его умертвить. Европеец не в состоянии даже себе представить, сколь ужасной становится жизнь человека, когда день за днем проходит в страхе перед фетишем, который может быть обращен против него.
стр.39. За девять месяцев практики я осмотрел две тысячи самых различных пациентов. И я могу утверждать, что здесь представлено большинство известных в Европе болезней. Только вот рака и аппендицита я не видел ни разу (наше выделение). По-видимому, среди негров Экваториальной Африки болезни эти не встречаются. Простудные заболевания здесь очень распространены. В начале сухого сезона в церкви в Ламбарене кашляли и сморкались не меньше, чем в Европе в канун Нового года.
Сильная влажность воздуха, от которой в течение дня люди обычно потеют, приводит к тому, что они зябнут и по ночам никак не могут согреться. Даже белые и те постоянно страдают от простуд и насморка. Ревматизм здесь более распространен, чем в Европе. Немало в этих местах и подагры. А меж тем о туземцах никак нельзя сказать, что они большие чревоугодники. Об избытке в их пище мяса совершенно не приходится говорить, ибо, если не считать дней рыбной ловли, они летом питаются почти исключительно бананами и корнями маниока.
… После этого, принимая больных с тяжелыми запорами, я сразу же спрашивал: «Сколько трубок ты выкуриваешь за день?» - и за несколько недель понял, какой неимоверный вред приносит здесь никотин.
стр. 40. Очень часты здесь опухоли брюшной полости у женщин. Я наблюдал уже немало случаев истерии.
стр.42. 1 ноября под вечер меня снова вызвали в Нгомо. Жена миссионера Фора по рассеянности прошла несколько метров по жаре с непокрытою головой и лежала теперь в тяжелой лихорадке, сопровождающейся еще и другими грозными симптомами… Один из белых прилег отдохнуть после обеда, и солнечным лучам достаточно было маленькой, величиной с талер, дырки в крыше, чтобы вызвать у него тяжелую лихорадку с бредом.
Когда европеец не соблюдает мер предосторожности, негры со спокойной совестью все у него крадут. Все, что не заперто, выражаясь словами Жозефа, «уплывает».
стр.49. Весь ужас Экваториальной Африки заключается в том, что там не растет и никогда не росло никаких плодовых растений, ни фруктовых деревьев. Банановые кусты, маниок, ямс, бататы и масличная пальма не произрастали здесь искони, а были завезены сюда португальцами с Вест-Индских островов… Голод приучает всех этих туземцев есть землю, и привычка эта сохраняется у них даже тогда, когда они перестают голодать.
стр. 51. Негр не в состоянии представить себе, что тот или иной проступок может остаться безнаказанным. За проступок негра несет ответственность вся его семья, вплоть до самых отдаленных родственников… Вместе с тем самый незначительный приговор, если он несправедлив, приводит негра в негодование. Он никогда его не прощает.
стр.84. Негр – это тот же ребенок. Если вы не пользуетесь авторитетом, вы ничего от него не добьетесь.
стр. 94. Чтение газет просто непереносимо. Печатное слово, имеющее отношение к одному скоропреходящему дню, кажется здесь, где время как бы остановилось, какой-то нелепостью. Хотим мы этого или нет, мы подпадаем под действие убеждения, которое все больше в нас утверждается с каждым днем: природа – это все, а человек – ничто.
У туземцев существует закон, по которому противник, окажись он победителем или побежденным, все равно платит другой стороне за всех убитых.
стр. 108.Те, кто испытал на себе, что такое страх и физическое страдание, сплочены воедино во всем мире. Между ними существует некая незримая связь. Вместе ощущают они тот ужас, который несет им жизнь, вместе хотят избавиться от боли. Пусть тот, кто избавлен от мук, не думает, что теперь он снова свободен, что он может преспокойно вернуться в жизнь и занять в ней прежнее место. Однажды изведавши боль и страх, он должен теперь помогать другим противостоять боли и страху, насколько то и другое вообще в человеческих силах, и приносить избавление другим людям – так, как оно было принесено ему самому.
стр. 149. У обитателей девственного леса прямо-таки болезненная потребность в мясе.
Очень уж трудное дело здесь для туземца, какое бы положение он ни занимал, добиться повиновения от таких же, как он.
стр. 154. Во время дождя африканских негров невозможно заставить работать. Дождливый день в их глазах – посланный богом подарок. В этом нежелании своем мокнуть, они правы. Каждый туземец в большей или меньшей степени заражен малярией, и малейшая простуда может вызвать у него приступ лихорадки.
стр. 158. Если негру не хватает еды, он бросает работу, не задумываясь над последствиями, которые это может для него иметь.
стр. 188. Начало сухого сезона – пора пневмоний. Столбняк здесь большая редкость.
стр. 194. – Какой же я дурак, что взялся лечить этих дикарей!
На это Жозеф спокойно замечает:
- Да, на земле ты действительно большой дурак, а на небе – нет.
стр.258. Я беру с полки книжечку изречений Лао-цзы, великого китайского мыслителя VI века до нашей эры: «…Оружие – это недоброе средство, оно не для того, кто благороден душою. Только когда не остается ничего другого, берется он за меч…Покой и мир для него высшее благо. Он побеждает, но победа не приносит ему радости. Тот, кто радуется победе, радуется убиению людей». «Человек при своем рождении нежен и слаб, а при наступлении смерти тверд и крепок. Все существа и растения при своем рождении нежные и слабые, а при гибели сухие и гнилые. Твердое и крепкое – это то, что погибает, а нежное и слабое – это то, что начинает жить. Поэтому могущественное войско не побеждает и крепкое дерево гибнет. Сильное и могущественное не имеет того преимущества, какое имеет нежное и слабое» (наше выделение).
На картинках в иллюстрированных журналах, которые сюда приходили, они постоянно видели белых мужчин и женщин в ботинках и туфлях и никогда – в сандалиях. Поэтому вопрос для них решался просто. Так как ботинки были им недоступны, они продолжали ходить босыми, не обращая ни малейшего внимания на мои советы. Когда я пытался убедить моих пациентов сделать для себя сандалии, я думал и о том, что те, у кого забинтованы ноги, перестав ходить босиком, не будут больше пачкать повязки, шлепая по сырости и грязи. После того как в течение года я столько ратовал за сандалии и потерпел полное фиаско, я смирился с тем, что мне уже не удастся больше ничего сделать. Но вот неожиданно на страницах иллюстрированных журналов начали появляться элегантные дамы в сандалиях. Этого было достаточно, чтобы местные жители захотели носить сандалии. Уже лет десять как мода эта приобрела здесь права гражданства. Теперь наши больные, и не только те, у кого забинтованы ноги, просят нас выдать им сандалии.
27 апреля сего года произошло событие, ознаменовавшее новый этап в жизни нашей больницы. В этот день мы сделали одному из местных жителей первую у нас операцию аппендицита. Сколько-нибудь убедительно объяснить, почему это столь частое у белых заболевание совершенно не встречалось среди местного населения, мы не в состоянии….Весьма возможно, что в прошлом до чрезвычайности редкие, да и теперь еще не очень частые случаи заболевания раком стоят в связи с полным отсутствием в питании соли в прежнее время и очень умеренным ее потреблением в настоящем. Как это ни удивительно, но у себя в больнице мы до сих пор не сталкивались еще ни с одним случаем рака….Грыжи, преимущественно ущемленные, занимают среди хирургических заболеваний одно из первых мест. Каждую неделю мы делаем в среднем от десяти до двенадцати операций, не считая большого числа мелких хирургических вмешательств. …Даже если мясо позеленеет и будет вонять, пиршество все равно состоится. Наши негры не испытывают ни малейшего отвращения к гнилому мясу. Они поедают его с аппетитом, и оно не наносит их организму вреда. Когда недавно приехавшая европейка спросила одного из местных жителей, как это он может есть вонючее мясо, тот ответил: «Едим-то мы ведь мясо, а не вонь».
стр. 306. Л. Толстой (Дневники, 17 марта 1847): «Легче написать десять томов философии, чем приложить какое-нибудь одно начало к практике» (наше выделение).
Главная страница /
Зал художественной и мудрой литературы