Читальный зал
Рекомендуем
Новости редактора
Уолден, или жизнь в лесу
Уолден, или жизнь в лесу
Торо Г. / Эмерсон Р. Эссе. Торо Г. Уолден, или жизнь в лесу. – М.: ХЛ, 1986. – с. 383 – 640
С. 387. Вот что значит слепо повиноваться бестолковому оракулу и кидать камни через плечо, не глядя, куда они упадут.
С. 387. Лучшие свойства нашей природы, подобные нежному пушку на плодах, можно сохранить только самым бережным обращением. Мы отнюдь не бережны ни друг к другу, ни к самим себе.
С. 389. Общественное мнение далеко не такой тиран, как наше собственное. Судьба человека определяется тем, что он сам о себе думает.
С. 389. То, что сегодня повторяет каждый, или с чем он молча соглашается, завтра может оказаться ложью, дымом мнений, по ошибке принятым за благодатную тучу, несущую на поля плодоносный дождь.
Старость годится в наставники не больше, если не меньше, чем юность, - она не столькому научилась, сколько утратила.
С. 391. Непрестанная тревога и напряжение, в котором живут иные люди, – это род неизлечимой болезни (наше выделение).
С. 394. У нас есть профессора философии, но философов нет.
С. 396. Я долгое время работал репортёром в журнале, у которого было не очень много подписчиков; его редактор до сих пор не нашёл нужным напечатать большую часть моих корреспонденций, и я, как очень многие писатели, ничего не получал за свой труд. Но в данном случае труды сами заключали в себе награду.
С. 408. Цивилизация, улучшая наши дома, не улучшила людей, которым там жить. Она создала дворцы, но создать благородных рыцарей и королей оказалось труднее.
С. 419. И я твёрдо решил, что не стану из скромности адвокатом дьявола. Я хочу замолвить слово за правду.
С. 434. Самый большой мой талант – это малые потребности.
Торговля налагает проклятие на всё, к чему прикасается: хоть бы вы торговали посланиями с небес, над вами тяготеет то же проклятие.
С. 442. Богатство человека измеряется числом вещей, от которых ему легко отказаться.
С. 451. А в газетах я никогда не нахожу важных сообщений (наше выделение).
Для философа все так называемые новости – не что иное, как сплетни, а те, кто их читает – старые кумушки за чашкой чая.
С. 454. Я всегда сожалею, что не так мудр, как в день своего появления на свет (наше выделение).
С. 454. Накапливая имущество для себя и потомков, основывая семью или государство и даже стремясь к славе, мы остаёмся смертными, но, обращаясь к истине, мы становимся бессмертными и можем не страшиться перемен и случайностей. … Время подлинных свершений не относится ни к прошлому, ни к настоящему, ни к будущему.
С. 462. Пусть нам присылают отчёты всех научных обществ, а мы посмотрим, чего стоит их учёность.
С. 476. Я думаю, что люди до сих пор побаиваются темноты, хотя все ведьмы давно казнены, а христианство и свечи введены повсеместно.
И однако, как я не раз испытал, любое творение Природы может быть источником нежных и невинных радостей и приятным обществом даже для унылого мизантропа и самого заядлого меланхолика. Тот, кто живёт среди Природы и сохранил способность чувствовать, не может впасть совсем уж в чёрную меланхолию. Нет такой бури, которая не могла бы звучать Эоловой арфой для здорового и невинного уха. Простого и мужественного человека ничто не должно повергать в пошлое уныние. Пока я дружу с временами года, я не представляю себе, чтобы жизнь могла стать мне в тягость (наше выделение). Тихий дождь, который поливает мои бобы и не даёт мне сегодня выйти из дому, вовсе не скучен и не уныл, он тоже полезен мне. Пусть он не даёт мне мотыжить, зато он принесёт куда больше пользы, чем мотыга. Если он так затянется, что бобы сгниют в земле и в низинах не уродится картофель, - что ж, зато на холмах уродится трава, а раз это полезно для травы, значит и для меня.
Никогда ещё я не чувствовал себя одиноким, никогда не бывал подавлен чувством одиночества, и только однажды, через неделю-другую после моего переселения в лес, я на какой-нибудь час усомнился в том, возможна ли безмятежная и здоровая жизнь без тесного общения с людьми. Мне было неприятно оказаться одному. Но я чувствовал, что это было болезненное состояние, и уже предвидел, что оно пройдёт. Среди этих мыслей, под шум тихого дождя, я внезапно ощутил – в падении дождевых капель, в каждом звуке и каждом предмете вокруг дома – нечто бесконечно дружественное. И это меня поддержало; воображаемые преимущества человеческого общества показались мне незначащими, и с тех пор я больше о них не думал. Каждая сосновая игла наливалась симпатией и предлагала мне свою дружбу. Я так явственно ощутил вечно родственное даже в тех аспектах природы, которые принято называть мрачными и дикими, так ясно понял, что ближайшим кровным моим родичем не обязательно должен быть человек или сосед, что отныне не буду чувствовать себя чужим ни в какой глуши.
С. 478. Отчего бы мне чувствовать себя одиноким? Разве наша планета не находится на Млечном Пути? Ваш вопрос представляется мне не самым существенным. Как далеко должен быть человек от своих ближних, чтобы чувствовать себя одиноким? Я выяснил, что иногда, сколько ни шагай, это не помогает сближению двух душ. Чья близость более всего необходима нам? Уж конечно не близость самой большой толпы или станции, почты, трактира, молитвенного дома, школы, бакалейной лавки,… где скопляется больше всего людей, - но близость к вечному источнику жизни, найденному на опыте; так, ива растёт у воды и именно к ней тянется своими корнями….Конфуций справедливо замечает: «Добродетель не остаётся покинутой сиротой, у неё непременно найдутся соседи».
С. 480. Ни с кем так не приятно общаться, как с одиночеством. Мы часто бываем более одиноки среди людей, чем в тиши своих комнат. Когда человек думает или работает он всегда наедине с собой, где бы он ни находился. Одиночество не измеряется милями, которые отделяют человека от его ближних….Ценность человека не заключается в его шкуре, чтобы надо было непременно о неё тереться.
Я слышал о человеке, заблудившемся в лесу и умиравшем от голода у подножья дерева, и о том, как он в своём одиночестве обрадовался окружившим его причудливым видениям – созданиям его воспалённого мозга, принятым им за действительность. А ведь можно и при полном телесном и душевном здоровье постоянно окружать себя подобным же, но более нормальным и естественным обществом и прийти к сознанию, что мы никогда не бываем одиноки.
С. 482. Сколько здоровья и радости несёт нам невинная и благодетельная Природа – солнце, ветер, дождь, лето и зима! И сколько в ней сочувствия к человеческому роду! Вся Природа страдала бы, солнце померкло бы, ветры вздыхали бы, тучи лили слёзы, а леса сбросили бы свой убор и среди лета оделись в траур, если бы у человека явился когда-либо истинный повод для горя. Как же мне не ощущать своего родства с землёй? Разве сам я не состою отчасти из листьев и растительного перегноя? Где лекарство, способное даровать нам здоровье, покой и довольство? Это не моё и не твоё семейное средство, а растительные снадобья общей нашей праматери Природы, благодаря которым она сама сохраняет вечную юность. …Не надо мне шарлатанских микстур, почерпнутых из Мёртвого моря (наше выделение); дайте мне целебный глоток неразбавленного утреннего воздуха. Я не поклонник Гигейи…Я предпочитаю ей Гебу, чашеносицу Юпитера, дочь Юноны и дикого латука, имевшую власть возвращать молодость богам и людям.
С. 485. Я так далеко удалился в великий океан одиночества, куда впадают реки общества, что ко мне большей частью приносило только лучшие их отложения.
С. 487. Его обучали наивными и безрезультативными методами, какими католические священники обучают туземцев: не настолько, чтобы пробудить в ученике сознание, но лишь настолько, чтобы воспитать в нём доверие и благоговение; чтобы ребёнок не возмужал, а остался ребёнком.
С. 492. Старые, больные и боязливые люди обоего пола и любого возраста больше всего думали о болезни, несчастном случае и смерти; жизнь казалась им полной опасностей, - а какая может быть опасность, если вы о ней не помышляете? Они считали, что разумный человек должен селиться там, где он всегда имеет под рукой доктора Б. Для них посёлок был прежде всего оборонительным союзом; они, кажется, и по ягоды не пошли бы, не захватив аптечку. А пока человек жив, опасность умереть имеется всегда, но она тем меньше, чем более полной жизнью он живёт. Сидящие рискуют не меньше бегущих.
С. 499. Я сказал себе: на следующий год я не столько буду заботиться о посевах бобов и кукурузы, сколько о семенах искренности, правды, простоты, веры, невинности и тому подобного, если они ещё уцелели …Но увы! – так я сказал себе, а прошло лето, и ещё одно, и ещё, и я вынужден признаться тебе, читатель, что посеянные мной семена, если они действительно были семенами добродетелей, были поедены червями или потеряли всхожесть, но только они не взошли. Люди обычно не бывают смелее своих отцов. Наше поколение наверняка каждый год будет с роковой неизбежностью сажать кукурузу и бобы в точности так, как веками сажали индейцы и как они обучили этому первых поселенцев.
С. 529. Людям не хватает веры и мужества – вот они и стали такими: покупают, продают и проводят всю жизнь в рабстве.
Надо приходить домой издалека, пережив приключения и опасности, сделав какие-то открытия, чтобы каждый день приносил новый опыт и духовно укреплял нас.
С. 533. Мне кажется, что всякий, кто старается сохранить в себе духовные силы или поэтическое чувство, склонен воздерживаться от животной пищи и вообще есть поменьше. Энтомологи отмечают знаменательный факт – «почти все насекомые, достигшие зрелости, едят гораздо меньше, чем их личинки». Обжоры – это люди в стадии личинок; в этой стадии находятся целые народы, народы без воображения и фантазии, которых выдаёт их толстое брюхо.
С. 537. Однако дух способен на время побеждать и подчинять себе все органы и все функции тела и претворять самую грубую чувственность в чистое чувство любви и преданности. Половая энергия оскверняет и расслабляет нас, когда мы ведём распутную жизнь, но при воздержании является источником силы и вдохновения.
С. 538. Каждый из нас является строителем храма, имя которому – тело, и каждый по-своему служит в нём своему богу, и никому не дано от этого отделаться и вместо этого обтёсывать мрамор. Все мы – скульпторы и художники, а материалом нам служит собственное тело, кровь, кости. Все благородные помыслы тотчас облагораживают и черты человека, всё низкое и чувственное придаёт им грубость.
С. 548. Говорят, что в озёрах штата Нью-Йорк случалось ловить гагар на глубине 80 футов на крючки для форели.
С. 569. Он не делает ставки на настоящее. Сейчас его знают сравнительно мало, но когда настанет его день, вступят в силу законы, о которых большинство и не подозревает, и отцы семей и правители стран придут к нему за советом.
С. 608. Мы склонны порой причислять полутораумных к полоумным, потому что воспринимаем лишь треть их ума.
Живая собака лучше мёртвого льва. Неужели человек должен пойти и повеситься из-за того, что он принадлежит к породе пигмеев, не попытавшись стать величайшим из пигмеев? Пусть каждый займётся своим делом и постарается быть тем, кем он рождён быть. К чему отчаянное стремление преуспеть, и притом в таких отчаянных предприятиях?
В городе Куру жил некогда мастер, стремившийся к совершенству. Однажды он задумал сделать посох. Решив, что для несовершенного творения время что-то значит, но для совершенного существовать не должно, он сказал себе: пусть посох будет совершенством во всех отношениях, хоть бы мне не пришлось больше сделать ничего другого. Он тотчас же отправился в лес за деревом, решив работать только с подходящим материалом; пока он искал и отвергал одно дерево за другим, он остался одинок, потому что все друзья его состарились и умерли, он же не состарился ни на один миг. Его решимость и непоколебимое упорство, его возвышенная вера наделили его вечной юностью, хоть он и не знал об этом. Раз он не шёл на сделки с Временем, Время сторонилось его и только издали сокрушалось, что не может его побороть.
Главная страница /
Зал художественной и мудрой литературы