Читальный зал
Рекомендуем
Новости редактора
Время-Не-Ждёт
Главная страница /
Зал художественной и мудрой литературы
Время-Не-Ждёт
Лондон Джек. – М.: Правда, 1976. – СС в 13 Т.Т. – Т. 8. – С. 3 – 300.
С. 123. Он вспомнил суровую жизнь Севера, лютый полярный мороз, всё, что он совершил, что перенёс: нескончаемо долгие переходы по снежной тропе, студёные тундровые берега у мыса Барроу (см. дополнительно книги Фарли Моуэта – наша вставка), грозные торосы на Юконе, борьбу с людьми и животными, муки голодных дней…
С. 133. Харниш потерял на этом деле три миллиона, но он довёл трест до полного краха, а Клинкнер покончил собой в тюремной камере…
Жестокость, с какой он действовал, объяснялась прежде всего тем, что он презирал своих партнёров по биржевой игре. Он считал, что едва один из сотни может сойти за честного человека и любой честный игрок в этой шулерской игре обречён на проигрыш и рано или поздно потерпит крах.
С. 134. Источник всех богатств – честный труд. Другими словами, всё – будь то мешок картофеля, рояль или семиместный туристский автомобиль, - всё это плод человеческого труда. Когда труд окончен, предстоит распределение богатств, созданных трудом; тут-то и начинается шулерство. Что-то не видно, чтобы труженики с мозолистыми руками играли на рояле или путешествовали в автомобилях. Причина тому – нечистая игра. Десятки и сотни тысяч мошенников просиживают ночи напролёт над планами, как бы втиснуться между рабочими и плодами их труда. Эти мошенники и есть так называемые бизнесмены (здесь и далее наше выделение жирным шрифтом). Втиснувшись между рабочим и продуктом его труда, они урывают свою долю богатств. Доля эта определяется не справедливостью, а степенью могущества и подлости шулеров. В каждом отдельном случае они выжимают «всё, что может выдержать коммерция». Так поступают все участники игры.
С. 136. Так, не имея ни малейшего понятия о философии, Элам Харниш предвосхитил и присвоил себе право на роль сверхчеловека двадцатого столетия…. Как выразился один остроумный оратор на банкете в клубе: «У воров есть благородство, и этим они отличаются от честных людей». Вот то-то и оно. Именно так. Эти новоявленные «сверхчеловеки» - просто банда головорезов, имеющих наглость проповедовать своим жертвам кодекс морали, с которым сами не считаются. Согласно этому кодексу можно доверять только до тех пор, пока он вынужден держать своё слово. «Не укради» - обязательно только для честных тружеников. Они же, сверхчеловеки, выше всяких заповедей: им можно красть, и чем крупнее кража, тем большим почётом они пользуются среди своих сообщников….
Всё идёт как по маслу. Сверхчеловеку некого и нечего опасаться, кроме своего собрата – разбойника. Народ не в счёт. Это просто быдло; широкие народные массы состоят из существ низшей породы, которых ничего не стоит обвести вокруг пальца. Грабители дёргают за верёвочки, а когда ограбление рабочих почему-либо идёт недостаточно бойко, они кидаются друг на друга.
С. 137. И вот Элам Харниш стал преуспевающим дельцом. Но он не участвовал в обмане рабочих. К этому у него не лежала душа, а кроме того. Такая добыча его не прельщала. Рабочие уж больно простодушны. Наживаться на них почти то же, что бить в заповедниках откормленных ручных фазанов: он слышал, что в Англии существует такой вид охоты. А вот подстеречь грабителей и отнять у них награбленное – это настоящий спорт. Тут риск и азарт, и дело нередко доходит до ожесточённейших схваток. Как некогда Робин Гуд, Харниш решил грабить богатых и понемногу благодетельствовать бедных.
Он никогда не жертвовал на пострадавших от землетрясения в Японии или на летние лагеря для бедняков Нью-Йорка. Зато он обеспечил на год лифтёра Джонса, чтобы тот мог написать книгу. Узнав, что у жены официанта в гостинице …чахотка, Харниш отправил её на свой счёт в Аризону, а когда оказалось, что спасти её нельзя, он послал к ней мужа, чтобы тот находился при больной до конца.
С. 139. Тяжкие лишения, испытанные им на снежной тропе, среди пустынного Юкона, в лютый мороз, несравненно меньше сказались на нём, чем ожесточённая война со своими ближними.
С. 147. Одна-две редакции вначале намекали, что готовы за известную мзду взять его сторону, но он решил, что для таких издержек нет достаточных оснований.
Харниш искренне изумлялся той быстроте, с какой всё, что он совершил и чего достиг, получило новое толкование. Из героя Аляски он превратился в аляскинского хулигана, враля, головореза – словом, в отъявленного злодея.
С. 151. Харниш:
- Если вы завтра уйдёте из своей газеты и начнёте работать в другой, вы будете писать то, что вам велят. Сейчас вы распинаетесь насчёт совести и гражданского долга; а на новом месте вы будете восхвалять жульническую железнодорожную компанию и, вероятно, тоже взывать к совести и гражданскому долгу. Цена вам – тридцать долларов в неделю. За эту сумму вас можно купить. Но газета ваша стоит подороже. Если ей отвалить, сколько она запросит, завтра же она переметнётся и взамен одной подлости будет проповедовать другую. Но она никогда не перестанет взывать к совести и гражданскому долгу.
С. 185. Тяжкое и доселе не изведанное им испытание - быть хозяином красивой девушки.
С. 212.
- А зачем вам богатеть? – спросила Дид. – У вас и так куча денег. Всё равно нельзя ездить в двух машинах зараз или спать в двух кроватях.
С. 213. Разве не смешно ходить с кастетом и здоровенной дубиной, разбивать людям голову, отнимать у них деньги, а когда денег наберётся много, вдруг раскаяться и начать перевязывать головы, разбитые другими грабителями? Смешно? А ведь это и значит делать добро своими деньгами. Время от времени какой-нибудь разбойник ни с того ни с сего становится добреньким и начинает играть в «скорую помощь». Что делает Карнеги? (Тот самый, чьи благодетельные книжечки про буржуев «с человеческим лицом» разошлись миллионными тиражами в бывшем СССР и теперешней России; да, сам ли написал? Это уже неважно: у идеологических диверсантов всё получилось – наша вставка). В Питсбурге он учинил такой разбой, что проломленных голов и не счесть, ограбил дураков на сотни миллионов, а теперь по капельке возвращает им деньги. По-вашему, это умно? Посудите сами.
С. 245. Как бы вы ни любили меня, свою игру в бизнес вы любите больше. Этот ваш бизнес…безраздельно владеет вами. Я иногда думаю, что мне легче было бы делить вас с другой женщиной, чем с вашим бизнесом. Тогда бы хоть половина принадлежала мне. Но бизнес потребует не половину, а девять десятых или девяносто девять сотых. Поймите, для меня смысл замужества не в том, чтобы тратить деньги мужа. Мне нужны не деньги, а он сам.
…Вы купите мне роскошный особняк и бросите меня там. А я буду либо зевать до одурения, либо слезами обливаться оттого, что не могу, не умею спасти вас.
С. 258. Из всех видов закоренелых пьяниц худшие те, кто напивается в одиночку, и таким пьяницей именно и становился Харниш.
С. 280. Харниш опьянел от счастья, словно от хмельного вина. Он достиг наивысшей вершины жизни. Выше никто не мог бы взобраться и никогда не взбирался.
Перейти в начало текста
Главная страница /
Зал художественной и мудрой литературы