Читальный зал
Рекомендуем
Новости редактора
Запад
Запад
Зиновьев Александр. – М.: Алгоритм: Эксмо, 2007. – 512с.
с. 75. По исследованиям социологов и психологов, более миллиона наёмных работников в Германии являются жертвами систематического психологического террора со стороны коллег. Многие исследователи условий труда считают центральной проблемой девяностых годов преследование группой сотрудников своих «слабых» коллег. Интриги, оскорбления, шантаж, угрозы, принуждение к сексу и т.п. являются обычными явлениями.
с. 83. Запад был вынужден догонять коммунистические страны не только по размерам управленческого аппарата, но и по роли. Оказав поддержку разрушительным силам коммунистических стран в деле разрушения их управленческого аппарата, Запад сам не смог устоять от той же «болезни», обусловленной законами коммунальности…. В обществе возникает гигантское число контор, которые приобретают огромную власть, так что общество становится своего рода системой контор. Деловая часть становится подчинённой части конторской (канцелярия и отдел кадров всегда были главными даже над учёными в организациях в бывшем СССР – наша вставка и выделение)… Управляющая система начинает разрастаться в силу своих собственных законов.
с. 139. В пропаганде «свободной» конкуренции обычно приводят примеры преуспевающих предпринимателей. При этом, конечно, умалчивают о том, сколько миллионов предпринимателей успеха не имело. И уж совсем остаётся в тени тот факт, что преуспевающие, как правило, добиваются выдающихся результатов не благодаря некоей свободной конкуренции, а благодаря исключительным обстоятельствам, позволившим им оказаться вне сферы конкуренции (читайте и умнейте! – наша вставка).
с. 143. Рынок превращается в координацию различных объединений предприятий. Крупное предпринимательство овладевает важнейшими рынками. Это давало основание утверждать, что время конкурентного капитала прошло. Всевластие сверхкрупного бизнеса основывается на использовании всех современных научно-технических, финансовых и информационных возможностей…. Банки заинтересованы в надёжности своих кредитов предприятиям, а свободная рыночная конкуренция создаёт для них опасность. Естественно, банки принимают меры к ограничению свободы рынка.
с. 146. Рассматривая экономику с точки зрения объёма планируемых феноменов, можно констатировать как факт, что западная экономика является плановой в очень высокой степени, и степень плановости неуклонно растёт.
с. 151. С точки зрения решения проблем социальных коммунистическая экономика эффективнее западной, уступая ей в чисто экономическом плане.
с. 185. Правила поведения людей как профессионалов в сфере коммунальности не имеют ничего общего с правилами морали. И одно из этих правил как раз заключается в том, чтобы придавать своему неморальному поведению видимость моральности.
с. 233. Для русских характерно сочетание двух крайностей: раболепства и холуйства перед властью, с одной стороны, и презрение, надругательство, с другой. Это в характере народа и его истории, в которой власть всегда была принуждением сверху и извне.
с. 236. Промышленные лидеры (по словам Ла Паломбара) на словах за свободное предпринимательство и прочие атрибуты либеральной экономики. Но на практике – иное. За фасадом слов, за их благочестивыми заявлениями о том, что было бы лучше для экономики, если бы правительство и политики не совались бы в бизнес, скрывается тесная связь между правительством и бизнесом. Итальянские ведущие промышленники не вовлечены открыто в политику, как это имеет место в отношении деловых кругов США. Они не занимают политических постов и постов в правительстве, не участвуют видимым образом в канализации финансовой поддержки кандидатов и политических партий, как это имеет место в США (там это делается явно!). Они действуют другими методами: подкуп, печать, телевидение, запутанные директораты и финансовые компании, манипулирование биржей, контроль коммерческих банков, которые мнимо принадлежат государству и обществу.
с. 239. Работники бюрократического аппарата имеют ряд привилегий сравнительно с прочими гражданами. Это прежде всего постоянное рабочее место, возможность постепенно повышаться по службе, гарантированная пенсия, сравнительно лёгкие условия труда. А это – факторы коммунистического образа жизни. Соблазн их очень силён. В западном обществе имеется тенденция к превращению других категорий граждан (профессора, учёные, сотрудники масс-медиа) в служащих того же рода, что и чиновники государства.
с. 241. Исторический процесс во многом выглядел бы иначе, чем его изображают теоретики сейчас, если бы всё тайное становилось на самом деле явным. Да и сам исторический процесс протекал бы иначе. Только вот трудно сказать, лучше или хуже. Скорее всего, ещё хуже.
с. 241. В специальной социологической литературе фигурирует выражение «правящая элита». Я вместо него предпочитаю выражение «сверхвласть», так как оно точнее отражает суть этого элемента системы власти западного общества.
Сверхвласть образуется из множества активных личностей, занимающих высокое положение на иерархической лестнице общества…. В их число входят ведущие промышленники и банкиры, крупные землевладельцы и династические семьи, хозяева газет и издатели, профсоюзные лидеры, кинопродюсеры, актёры, хозяева спортивных команд, священники, адвокаты, университетские профессора, учёные, инженеры, чиновники, политики.
Члены [элитарной среды] знают друг друга лично. Они вырабатывают в своих кругах координационную политику. Тут готовятся и принимаются наиболее важные решения. Групповые интересы тут ослаблены или не действуют совсем…. Сверхвласть есть явление закономерное. Без неё публичная власть вообще не могла бы существовать в условиях сложнейших человеческих объединений, каким являются западные страны. Она не зафиксирована и не признана как явление правовое, конституционное. ... Она аккумулирует в себе высший контроль над всеми аспектами общества, включая всю его систему власти.
с. 248. Мне приходит на ум недоумение русского историка В. Ключевского по поводу ситуации в России при царе Алексее Михайловиче. Тогда был принят закон, запрещавший людям добровольно отдаваться в крепостную зависимость к помещикам. За нарушение закона людей били плетьми и высылали в Сибирь. Священное человеческое право на свободу превратилось в тяжкую повинность. Но это не могло остановить добровольное закрепощение крестьян. Почему? Да потому, что свобода вовсе не была высшей ценностью для подавляющего большинства людей на планете и не является сейчас (наше выделение). Миллионы людей готовы променять свободу на положение сытых полурабов в западных странах.
с. 249. Надо различать реальные возможности для совершения поступков и их формально-правовой аспект.
И с наличными средствами далеко не любые идеи тебе позволят распространять те, кто распоряжается издательствами, журналами, газетами, телевидением, радио.
с. 250. Степень социальной свободы здесь выше, чем в западном обществе.
Когда граждане коммунистических стран добровольно разрушали свой социальный строй, они воспринимали свои реальные возможности как нечто само собой разумеющееся и неотъемлемое. Они надеялись добавить к ним ещё и западные, то есть правовые свободы. Но это оказалось невозможным. Приобретая свободу как правовое отношение западнизма, граждане бывших коммунистических стран утратили реальные возможности социальных отношений коммунизма. Получив право свободно совершать поступки, о которых они мечтали, они не получили реальную возможность осуществлять их на деле (Во времена перестройки Горбачёва почти всех подманили возможностью ездить на Запад или жить там; на деле же оказалось, что для этого надо иметь много денег на билеты и не только, которых никто не собирался давать: зарплата у трудовой интеллигенции осталась ничтожной – наша вставка). Зато они потеряли возможность совершать поступки, которые раньше были привычными, не получив право на них. Выиграв в одном, они потеряли в другом. Реальная западная свобода обнаружила себя совсем не так, как она была прославлена в пропаганде.
с. 288. Методы идеологии и науки лишь частично совпадают. Но по большей части они настолько различны, что можно констатировать принципиально различные типы мышления – идеологический и научный. Для первого характерным становится априоризм, то есть подгонка реальности под априорные концепции, нарушение правил логики (алогизм) и методологии познания, не говоря о научной этике.
Различие ориентации (целей, установок, заданий) науки и идеологии имеет в конечном итоге противоположные результаты. Наука создаёт понимание реальности, а идеология – принципиальное непонимание, лишь принимающее видимость понимания. Идеология создаёт иллюзию и имитацию понимания.
…Люди, которые руководствуются принципами науки в понимании общественных явлений, суть чрезвычайно редкое исключение. Их почти что нет, а порою они исчезают совсем. Это не случайно. Научное понимание общественных явлений требует высокого уровня образования и гибкости интеллекта, редко и плохо вознаграждается само по себе (то есть если не служит идеологии и политике), не согласуется с обывательскими представлениями, плохо защищено от агрессии со стороны общечеловеческой глупости и от ложной уверенности в том, будто всякий опытный в житейском отношении человек уже тем самым является компетентным судить о фактах общественной жизни.
Общественные явления настолько сильно затрагивают интересы людей, что они (люди), воображая, будто выражают объективную истину, на самом деле выражают свои интересы, лишь придавая им обманчивую форму истины. Ко всему прочему, истина, вся истина и только истина о социальных явлениях людям практически не нужна. Им достаточно получать капельки истины, растворённые в идеологической жидкости (наше выделение). А обнажённая истина об общественных явлениях порождает гневное осуждение со стороны всякого рода моралистов и демагогов. Они скорее примирятся со злом, чем с научной истиной, объясняющей закономерность и социальную роль зла.
…Именно идеологически обработанные данные социальных исследований, а не непосредственно научные результаты этих исследований находят применение в деятельности политиков, всякого рода секретных служб, государственных учреждений (наше выделении).
с. 290. В отношении данных естественных наук действуют другие, не менее принудительные причины их идеологического «переваривания».
… Чтобы завладеть … вниманием [людей], просветители и популяризаторы науки превращаются в мошенников, придающих скучных самим по себе результатам науки необычный, яркий, сенсационный и даже мистический вид (вспомним хотя бы титанические усилия по продвижению гипотезы Дарвина в общество и превращению её в учение – наша вставка). От науки при этом остаются лишь имена и смутные намёки на их реальные результаты. Основная масса такой продукции оказывается чудовищным извращением научных истин, умело замаскированным под «подлинную» и «новаторскую» науку. Эти извращения порою принимают такой вид, что не только обыватели с примитивным интеллектом, на даже изощрённые в интеллектуальной работе профессионалы сами не могут разглядеть, где истина и где мошенничество. Так произошло в XX веке со многими достижениями логики, математики, физики, психологии, биологии. Вся так называемая «научная фантастика» есть фальсификация достижений науки.
Процесс превращения данных науки в средство идеологии и в мошенничество за счёт науки есть массовый феномен. В нём участвуют сотни тысяч людей, творящих идеологически переваренную пищу для сотен миллионов потребителей.
Надежда на то, что идеология исчезнет и её место займёт наука, является по меньшей мере наивной.
с. 293. Числа, величины, проценты, свидетельства отобранных граждан, отсортированные факты – это всё кажется бесспорным и убедительным. А между тем ничто так не искажает реальность, как манипулирование этими «бесспорными» величинами и фактами.
Например, по данным Сильвии Брунель, в 1982 году считалось точно установленным, что в мире ежегодно умирало с голоду 50 миллионов человек, в то время как число всех умиравших в год людей не превышало 48 миллионов. Аналогично в начале девяностых годов писали, будто ежегодно в мире умирало от голода 15 миллионов детей, тогда как число всех умиравших детей было около 9 миллионов. Эмпирические методы превратились не столько в методы научного познания общества, сколько в средство идеологии и пропаганды. Они ограничивают познание общества сведениями о разрозненных фактах. Но знание фактов ещё не есть понимание (наше выделение). …Масс-медиа захламляют сознание людей информацией настолько, что они вообще перестают что-либо понимать. Тут действует принцип: «Пусть знают всё, не понимая ничего!»
с. 297. Существует неосознанный страх познания социальных законов, ибо оно несёт людям не столько надежды на лучшее, сколько пессимистические выводы насчёт будущего. Поразительно то, что социологи, отрицающие объективные социальные законы, часто сами дают прекрасные примеры таких законов. Характерен в этом отношении Макс Вебер, который дал блестящее описание феномена бюрократии как организующегося по специфическим социальным законам этой сферы.
Наличие субъективного фактора не исключает действие объективных социальных законов, ибо этот фактор сам есть объективное явление. И в отношении его имеют силу свои социальные законы.
с. 325. Многие авторы отмечали также бессодержательность современного западного искусства…Дело тут не в том, что изменилось само понятие содержания искусства. То, что в западноевропейской культуре считалось формальными средствами изображения какого-то содержания, в искусстве западнизма само стало содержанием (наше выделение). Изобразительные эффекты, не требующие интеллекта, стали сутью искусства. Искусство с высокоинтеллектуального уровня опустилось на уровень примитивно-эмоциональный.
Один немецкий социолог заметил, что жизнь становится всё серее и скучнее, а фильмы и книги – всё ярче. Литература, кино и телевидение создают ложное впечатление, будто «маленькие» люди ведут интересную и социально насыщенную жизнь (наше выделение). В реальности же их жизнь есть мещанская скука и столь же унылая работа по обеспечению этой скуки. …Сотни миллионов потребителей культуры и не требуют ничего иного. Достигшие высокого совершенства средства культуры приобрели самодовлеющее значение и стали её подлинным содержанием. Искать в ней какое-то иное содержание так же бессмысленно, как искать чистоту в грязных политических и экономических махинациях. [Содержание фильмов] утратило все основные признаки искусства, превратилось в то, что бесчисленные критики культуры западнизма стали называть антиискусством.
с. 328. Творческий аспект литературы оказался делом десятистепенной важности. Доминирующей стала тривиальная литература, вообще не имеющая никаких творческих амбиций.
с. 350. Чем ничтожнее «победы», тем помпезнее становится ликование по их поводу.
с. 354. Личностями люди не рождаются. Они становятся ими в силу обстоятельств их социального бытия, да и то в редких случаях.
Проблема человека как индивидуальной личности вообще есть проблема социальная, причём современная…
Никому не запрещается становиться уникальной личностью, но лишь немногим это удаётся на деле. Для этого нужен такой «пустяк», как общественное признание человека в качестве личности.
с. 362. Социологический опрос граждан США в 1990 году показал, что моральное состояние американского общества было весьма далеко от той радужной картины, какую рисовала пропаганда американского образа жизни в мире. По данным Д. Паттерсона и П. Ким, две трети населения одобряли насилие, две трети не участвовали в жизни своей общины, более 70% не знали своих соседей, 20% детей познали секс до 13 лет, 60 % по крайней мере один раз были жертвами преступлений.
с. 364. Главную роль в сфере целителей человеческих душ играют психоаналитики (фрейдисты). Весьма частные открытия Фрейда раздули до масштабов эпохальных, чуть ли не величайших в истории. Фрейдизм превратился в своего рода эрзац-религию и эрзац-идеологию …Основы её вдалбливают детям в школах. Без неё немыслима нынешняя литература, кино, театр. Никакая научная критика не способна остановить её триумфальное шествие по миру. Не колеблют её авторитета и разоблачения того, что она превратилась в сферу разврата самого изощрённого сорта.
Не лучше и другие целители душ. Гештальт-терапия, Rebirthing, психодрама, гипноз, медитация, биологическая обратная связь – какие только методы «лечения» не выдуманы!
Неужели нормальная медицина не может тут занять подобающее её место?.. Она не более эффективна, чем все шарлатанские псевдонауки…
Началась сенсация по поводу «Процак», средства от душевной депрессии. Мир целителей-шарлатанов сначала было встревожился. Над ним вроде бы нависла угроза в виде дешёвого, общедоступного и эффективного конкурента. Но прошло немного времени, и восстановилось статус-кво. Генная инженерия тоже капитулировала перед шарлатанами.
с. 419. Западнизация планеты ведёт к тому, что в мире не остаётся никаких «точек роста», из которых могло бы вырасти что-то способное к новой форме эволюции, отличной от эволюции на базе западнизма. Запад, завоёвывая мир для себя, истребляет все возможные конкурентоспособные зародыши цивилизации иного рода. Мир превращается в бесплодную эволюционную пустыню.
с. 440. Идефикс российских реформаторов стала «рыночная экономика» («рынок»). Они в неё вцепились как в панацею от всех бед, не имея при этом ни малейшего понятия о том, что это такое в реальности. Все их представления о «рынке» были почерпнуты из западной идеологии и пропаганды, создававших извращённый образ западной экономики.
с. 507. Эволюционный процесс человечества принял такой вид, который характеризуется в целом понятиями «западнизация», «американизация» и «глобализация». Все эти понятия обозначают один и тот же процесс, лишь рассматриваемый с различных точек зрения. Этот процесс является в реальности покорением всего человечества западным миром как единым целым…
Процесс глобализации ещё только начался. Им будет заполнена вся история человечества в XXI веке. Похоже на то, что это будет история, которая по своей трагичности намного превзойдёт все трагедии прошлого.
Главная страница /
Зал художественной и мудрой литературы